Красный Путь
Примечание: Это 1 часть истории, продолжение следует
В глубоком ущелье реки Умары на канатах с крюками летели двое. Закаленная девушка-кор и высокий стройный мерфолк были недвижимы только в мгновения между прыжками. В эти моменты невесомости казалось, что мир сам движется им навстречу. В Зендикаре такое возможно.
Двое были в дороге уже много дней. Последняя остановка была в порту Магоси, расположенном в нескольких днях пути от берегов Халимара, где их родной город, Мореград, противостоял бушующим водам океана. Они преследовали слухи о падшем эдре — артефакте потерянного мира.
Их полет, отрицающий законы природы, кормил одно опасение и скрадывал другое: когда малейшая невнимательность могла отправить вниз в объятия бурной реки, мысли очищались от эзотерики.
Ведущий крюк Акири зацепил кольцо, канат натянулся, и она полетела вниз со спокойствием того, кто знает, что точно не коснется земли. В нижней точке ее прыжка весь мир казался мешаниной из звуков и цветов: изумрудно-белая ревущая река внизу, размытые багрово-янтарные стены ущелья по сторонам, свист ее корского каната, рассекающего воздух. Для нее лететь означало уметь удержаться.
Акири и ее друг Зарет поднимались по ущелью реки Умары — протяженной и ровной долине, высеченной рекой за долгие тысячелетия. Стены ущелья, достигавшие сотен футов от реки до верхнего края, были усеяны природными и искусственными кольцами для зацепки. Лучшие из них были выкрашены в яркие цвета и предназначались для метателей канатов, которые не любят терять время. Суровый ветер несся по ущелью, создавая идеальные условия для плывущих по течению кораблей, спешащих в бухту Халимар. Это был каньон для полетов, одно из немногих стабильных мест во всем Зендикаре. Для искусной Акири путешествие по ущелью было не сложнее обычной прогулки.
Акири заканчивала прыжок, используя инерцию для подброса себя вперед и вверх. Одно движение запястья — и она свободна, как птица. Момент между полетом и падением крайне важен, чтобы перевести дыхание. В начинающемся падении Акири выбрала следующее кольцо и бросила вспомогательный крюк.
Сущая мелочь. Но страх, старый друг, никогда не уходит. Если крюк промажет (что невозможно) или скала обломится (что возможно, но маловероятно, учитывая породу ущелья), то Акири перестанет лететь и начнет падать, а это стопроцентная смерть. Еще один кор, проглоченный Умарой. Еще один кор, забывший, как теперь к ним относится Зендикар. Даже рожденные ходить иногда спотыкаются.
Крюк Акири долетел до кольца и зацепился. Рывок дернул канат и через ее руку отозвался в самом сердце, и она без страха начала следующий прыжок. В этом прыжке она не будет медлить: она будет лететь.
Крики позади напомнили Акири, что не каждый в полете достигает медитативного состояния.
Зарет, ее старый друг и товарищ, восклицал каждый раз, когда взлетал вверх, радовался, когда его ведущий или вспомогательный крюк цеплялся за кольцо, и громко подбадривал ее.
«Акири! — закричал Зарет, — Красный! Красный Путь!»
Красный Путь был сложным, но быстрым маршрутом вверх по ущелью реки Умары. Акири хорошо его знала — она сама проложила этот путь для своей команды искусных метателей во времена Битвы. Тогда он был нужен для того, чтобы избежать голодных зверей и отпрысков Эльдрази, прятавшихся наверху ущелья. Сейчас метатели гоняют по Красному, чтобы разрешить спор или повыделываться. Изменения к лучшему.
Пара прыжков для ускорения инерции, и она готова. На вершине следующего прыжка она задержала бросок и обернулась на Зарета, глядя сквозь бьющие по лицу белые волосы.
Летящий позади нее Зарет был все тем же долговязым мерфолком-воришкой, когда-то пытавшимся украсть ее крюки, только теперь у него постарела чешуя и появился свой набор крюков. Юность покидает многих, но в нем живет до сих пор.
«За мной!» — крикнула Акири своему другу. В падении она развернулась и швырнула оба своих крюка перед собой: Красный Путь имел кольца с обеих сторон, и теперь ей требовалась сила обеих рук, чтобы преодолеть его. Она была уверена, что Зарет повторяет ее движения, вероятно, даже сможет угнаться за ней.
Несомненно, страх присутствовал всегда. Но кроме него была... свобода!
Веселые возгласы Акири и Зарета эхом гуляли по ущелью реки Умары. Впереди ждала опасность. Это обычное дело для Зендикара, особенно если учитывать, что они выполняли задание Мореграда исследовать слухи об упавшем эдре. Но сейчас это казалось очень далекой перспективой.
Акири и Зарет летели дальше, вместе.
Тем же вечером Акири и Зарет устроили привал на краю ущелья. Туманное ярко-оранжевое солнце яичным желтком растеклось по горизонту, а далеко внизу нескончаемым ревом шумела Умара. Равнины наверху ущелья простирались в бесконечность, разделенные только рваными клинообразными горами на далеком севере, где равнины уступали место сначала предгорьям, а затем покалеченной тьме Оплота. Подножья гор парили над горизонтом, будто кто-то взял горсть камней и подбросил в воздух, только чтобы заморозить их в падении.
«А ведь правда, — подумала Акири. — Это, должно быть, недалеко от истины».
Она сидела у ствола маленького деревца и натирала уставшие руки мазью для метателей. Зарет стоял неподалеку, наблюдая за закатом. На фоне опускающегося огненного шара мерфолк представлял собой темный силуэт, отбрасывающий длинную и резкую тень.
Снова участвовать с Заретом в одном деле было волнительно для нее. Его возвращение в Мореград было радостным событием, но принесло с собой тяжелые воспоминания. Воспоминания не только о судьбе Тазима, но и всего Зендикара. Воспоминания о тех, кто совершил деяние, о людях, способных танцевать между мирами, озарять своим ярким светом и уходить, оставив за собой руины.
Солнце село, и стало прохладнее. Акири вспомнила прохладу тени, которая окутала Мореград, когда явился скинувший свои древние оковы монстр Уламог.
Она поежилась. Как долго эта тварь была заточена под землей, и как это заточение повлияло на мир? И кто сделал ее мир тюрьмой для пожирателей миров?
Ее охватил порыв ярости, но она сдержалась. «Вот из-за чего, — подумала она, — Мореград, подъем в Мурасу. Вот из-за чего ты это делаешь!»
Воспоминания утомляли не меньше, чем Красный Путь Умары. Акири попыталась расслабиться. Надо просто дышать. Иначе не заметишь, какой хороший выдался вечер. Чистое небо омрачали лишь обломки Эмерии, один из которых парил так низко, что было видно, как за ним тянется длинная вуаль водопада, бесконечно изливающаяся вниз. Островок зеленых деревьев виднелся внизу — оазис среди низкой травы. Вокруг него кружили птицы, однако их пронзительный щебет был едва слышен за бурлящей Умарой. Зендикар-тюрьма, Зендикар-руины. Их израненный мир все же иногда бывает прекрасным.
«Акири, — окликнул ее Зарет, — та штука, за которой мы охотимся...»
«Эдр?»
«Как думаешь, почему он упал?»
«Рискну предположить, — Акири взглянула ввысь, в сторону Эмерии, — что просто взял и упал».
Зарет фыркнул. Проследил за взглядом Акири. «Столь упорядоченные вещи так просто не падают».
«Верно», — сказала Акири.
Ученые Мореграда много рассуждали о происхождении эдров и механизмах, удерживающих их в воздухе. Они смотрели на них в телескопы и фиксировали каждое вращение и колебание, отправляли экспедиции — некоторые из них Акири даже возглавляла — по маршрутам, восходящим прямо в Эмерию, и спорили о названиях слоев и небесных отметинах. Но могли ли они знать, почему эдры парили, и почему они упали? Нет. Как и не могли знать, для чего они предназначались и кто их создал.
Но Акири мало волновали заботы ученых. Библиотеки и учебные залы Мореграда были полезны только тем, что в них бесплатно кормили следопытов, путешественников и метателей канатов экспедиционного дома. Хотела ли она узнать ответы? Разумеется, да. Боялась ли их? Так же, как боятся внезапной смерти. И да, и нет.
«С такой гипотезой далеко пойдешь, Зарет,» — улыбнулась Акири. Она встала и бросила Зарету мешочек с мазью. Он поймал. «Когда вернешься в Мореград, я познакомлю тебя с учеными, изучающими эдры, — сказа Акири. — У них обязательно найдется пара-тройка книг на эту тему. Можно выгодно продать». Она говорила весело и нежно.
Зарет усмехнулся. «Да, — сказал он. — слыхал об этом».
Акири поверила ему. Тот Зарет исчез много лет назад. В экспедиционный дом вернулась уже другая личность, из другого времени.
Но она надеялась.
За походным ужином — густым рагу из дикого лука, нарезанного картофеля, копченого мяса и сорванной неподалеку травы — Акири и Зарет отдыхали после тяжелого дня.
«Тебе неплохо дался Красный Путь, — сказала Акири Зарету, который размешивал кипящее рагу. — Но нужно поработать над отцеплением вспомогательного крюка. Завтра выберем Зеленый Путь, чтобы ты потренировался».
Зарет кивнул. Он попробовал рагу и подсыпал в котел немного соли. «Плечо мешает. Сломал, пока учился метать.» Он двинул плечом, и Акири заметила скованность движения, слегка преувеличенную для правдоподобности. «Иначе это я был бы самым быстрым на Красном», — сказал Зарет с улыбкой.
Акири так не считала, но промолчала. Она указала на крюки, пристегнутые к его поясу. «Это не обычные крюки. Где ты их взял?»
«Они из небесного анклава. Я достал их у кор, правителей Разломов Онду», — ответил Зарет. Он отстегнул от пояса один из крюков. «Смелые метатели канатов находят такие в руинах, — сказал он, бросая крюк Акири. — Больше таких нигде не найдешь. Либо ты смелый, либо дорог тому, кто смелый».
Акири присмотрелась к крюку. Он был покрыт мелкой повторяющейся гравировкой — геометрическим узором, напоминавшим закрученный спиралевидный лабиринт. Прямые углы, ромбы и идеальные квадраты. Сделанный явно не природой, а рукой неизвестного ей мастера.
«Ты его нашел?» — спросила Акири.
«Нет, — ответил Зарет, — оказался дорог тому, кто смелый». По его лицу пробежала улыбка. «В любом случае... Они никогда не подводят,» — сказал Зарет.
«А как же...» — вскинула бровь Акири.
«Плечо? Да-да. Никогда никому не верь на слово,»
— произнес Зарет с ухмылкой. Акири знала это не по наслышке. Наверное, у него был приступ смеха, вот он и упал.
«Красивый, — сказала она, возвращая Зарету крюк. — Что на нем за узор?»
«Точно такие же на поверхности эдров. — ответил Зарет. — Я много таких видел в Онду, один даже висел очень близко к земле». Он перевернул крюк и снова слегка улыбнулся. «Держи, — сказал он, протягивая крюк Акири, — Этот твой, остальные мои».
«Спасибо, Зарет, — сказал Акири, взяв подарок. Она дотянулась до рюкзака, вынула главный канат и прицепила к нему крюк. Она не стала уточнять, как именно он его заполучил. «Честно говоря, — подумала она, — лучше не знать». Акири сложила крюк в рюкзак и вернулась на место с холщовым чехлом, из которого достала карту. Она развернула ее на земле и прижала углы камнями.
Зарет разложил ужин по тарелкам и сел с другой стороны карты. «Завтра или послезавтра?» — спросил он.
«Завтра,» — ответила Акири. «Всего шесть миль до этого водопада, — сказала она, указывая на карте на отмеченный, но безымянный водопад. — Эдр должен быть у его истока».
«А что если появятся "они"?» — спросил Зарет.
На мгновение Акири замешкалась, но затем...
Громадный титан, затмевающий солнце. Водопады океанской воды стекают с его массивной фигуры. Он разводит руке шире, чем горизонт, и Мореград повергается в пекло.
...она поняла.
«Нет, — сказала Акири, — они исчезли из этого мира. Мы победили». Лишь от одной мысли о них у нее пересохло в горле.
Зарет ел, глядя на карту. Точнее, глядя сквозь нее. Она знала этот взгляд: взгляд тех, кто видел такое, что не каждый выдержит...
Ночь, наполненная оранжевым огнем, вонью гниющих трупов и криками живых. Ее тяжелый меч, скользкий от кипящей крови. Эльдрази убивали одним только прикосновением, а некоторые — лишь присутствием. Ее товарищи рассыпались белым пеплом, а воздух застревал в груди. Первая волна выводков едва не сокрушила их, но каким-то чудом они удержались. Затем воздух наэлектризовался, и в них врезалась следующая волна.
...она вспомнила, насколько неопытным был Зарет во время Битвы. Его вынудили освобождать Мореград только потому, что он был способен держать копье. Его определили в ее отряд, потому что тот нес большие потери. Даже в том возрасте он уже был высок ростом, и другие призывники почитали его за опытного бойца.
Она была всего на несколько лет старше Зарета. Девушка-кор, считавшая себя неуязвимой, потому что научилась летать подобно предкам, обращаясь с крюком, канатом и самим Зендикаром, как с игрушками. Она искусно обращалась с мечом, став одним из лучших воинов. Ее мастерство и грация заслужили ей признание всего Зендикара. Она решила, что вышла за рамки возможностей. Поддерживаемая родней и командой, она не дрогнула, когда впервые услышала новость о том, что из-под земли вырвались титаны. Еще один шанс искупаться в лучах славы. Со своим отрядом она присоединилась к силам Живых, чтобы торжественно броситься навстречу этим существам, называемым «богами», и спасти мир.
Таков был план.
«Акири, — сказал Зарет, прерывая ее поток мыслей, — мне жаль, что я сбежал». Акири не знала, что он способен говорить так тихо. «Я не вынес тишины. Думал, что сбежав, смогу освободиться. От Мореграда, Казы, Ораха. От всего, — он вспоминал старую боль, и мышцы его рта подрагивали. — И от тебя».
Шум неспокойного океана. Грязные и жестокие битвы людей, кор и мерфолков против испепеляющих трутней Эльдрази и их выводков. В небе — грохот и вспышки заклинаний Planeswalker-ов, разящие ужасных чудищ.
Она могла разозлиться на него. Могла рассердиться за то, что он сбежал, прихватив несколько чужих вещей. За то, что заставил Казу плакать. Орах проклинал Зарета за побег и обещал убить парня, если тот вернется, но зная Ораха, Акири понимала, что это лишь спектакль, скрывающий его горечь и страх. Она могла разозлиться на него. Акири узнала цену побега не попрощавшись еще в юности, но также она поняла, насколько бесценна способность прощать. В Зендикаре, их израненном маленьком мире, лечение не происходит само собой — для этого надо прикладывать усилия. Будь то восстановление мира или исправление себя, лечение было работой. Как и прощение.
«Зарет, — сказала она, — я рада, что ты вернулся».
Зарет поднял на нее глаза. Впервые после его возвращения в Мореград она увидела в них своего старого друга.
«Это первый раз, когда я куда-то вернулся, — сказал Зарет. — Мореград хорош. Ощущение, что все налаживается. Я понял, что мы сделали больше, чем просто выжили».
«Мы не просто выжили, — сказала Акири, — Мы спасли мир. Теперь мы должны дать людям силу».
Зарет слегка улыбнулся. Некоторое время оба молчали, затем вернулись к еде. Вместе они сидели под деревом на краю ущелья реки Умары и обсуждали всякие мелочи, а убывающий свет солнца скользил по далекому горизонту.
На следующий день они добрались до места падения эдра. Водопад, вопреки слухам, не пересох.
«Ну, — выдохнул Зарет, согнувшись пополам, — здесь ничего нет». Он выпрямился и оглядел вершину шпиля, на который они поднялись. Вершина имела форму чаши и приютила небольшой пруд без видимого источника, из которого шел неглубокий ручей, стекавший в ущелье. Вокруг все было в тумане, и яркий свет дня на вершине был нестерпимым. Здесь было мало растительности, кроме редких островков спутанной травы. Вопреки ожиданиям, это место мало походило на оазис, а учитывая окружающий пейзаж, казалось и вовсе неуместным.
«Эй, Акири! — крикнул он. — Где большой камень?»
Акири стояла неподалеку у края пруда, откуда проистекал водопад, по которому они взбирались большую часть дня. Не будь ее руки и предплечья измазаны мелом, никто бы и не догадался, что она много часов карабкалась в гору. Акири нахмурилась. Уперев руки в бока, она осмотрелась вокруг. Может, какое-то заклинание? Или эдр скрыло остаточное действие Вала?
Пруд с вытекающим водопадом красиво переливался цветами, и это было единственной приметной чертой это голой вершины. Озаренная яркими оттенками красного, голубого, зеленого и желтого, кристально чистая вода была недвижна, словно затаенное дыхание. Было очевидно, что Зарет прав.
«Это не камень, это артефакт», — откликнулась Акири. Три дня сложного пути, метание канатов, восхождение сюда — и все зря. Даже камня нет.
«Зато пруд симпатичный», — сказал Зарет.
Акири фыркнула. Симпатичный. «Только не пей оттуда»,— сказала она.
«Ядовит?»
«Не исключено». Акири подобрала с берега камень и швырнула в пруд. Как только он коснулся воды, сразу исчез. «Похоже на магию», — сказала она.
«Может, то же самое случилось с эдром?»
«Вполне вероятно».
Они постояли и позволили ветру заполнить тишину. Тот, в свою очередь, одиноко просвистел.
«Что теперь?» — спросил Зарет.
Акири посмотрела на Зарета, а затем позади него. Там простирался Тазим, окутанный золотым туманом ветренной осени. Ответ был скрыт от ее взгляда.
«Возвращаемся в Мореград,» — сказала Акири.
Отсюда невозможно было увидеть маяк, но она ясно представляла его, как и город у его подножья. Яркий, далекий, но полный надежды. Сияющий город в пасти бухты Халимар.
«У нас еще осталась работенка, — произнесла Акири. — Там. Наверху».
Зарет смотрел вместе с ней, ища восточный горизонт. «Между тем, хороший вид, — сказал он. — Все не так плохо, хоть мы и не закончили дело».
Акири взглянула на него с нежной улыбкой. «Ну пойдем, Зарет, — сказала она. Пойдем домой».
Хотя и далекий от Мореграда и размером не более одной улицы с домами по сторонам, порт Магоси был единственным оплотом цивилизации в глубине дикой природы. Он располагался наверху могучего водопада и являлся местом отдыха путешественников и купцов, выбравших безопасный маршрут вверх или вниз по Умаре, а также лагерем и стоянкой для исследователей.
В порту всегда был слышен отдаленный рокот водопада Магоси. Это был самый высокий водопад в ущелье, образовавшийся в месте, где Умара делает резкий спуск на три сотни футов. Здесь миру была нанесена древняя геологическая травма, поднявшая вверх одну сторону и обрушившая вниз другую. Многие века это препятствие было непреодолимым, но после освобождения Мореграда его инженеры вырезали в стене извилистые серпантины. Хотя и непростые, эти дороги позволяли путникам совершать относительно безопасный подъем из нижней части ущелья в верхнюю. Водопады Магоси отражали историю Зендикара: что-то доисторическое совершило что-то ужасное, кто-то погиб, большинство выжило, ничего не изменилось, и Зендикар продолжил сотрясаться в своей лихорадке. Затем и мир, и люди приспособились.
Акири и Зарет впервые за долгое время сидели за столом на крепких деревянных стульях, принимая поданную им пищу и расплачиваясь монетами, полученными за продажу трофеев с экспедиций. Они потягивали холодные напитки и слушали музыку, которую играл ансамбль отважных мерфолков, стараясь перекричать постоянный рокот водопада Магоси. Десятки кор, мерфолков и людей наполняли главную улицу, споря о цене мелких товаров и обмениваясь новостями и сплетнями, накопленными за время путешествий. Ветер доносил топот, голоса и запахи привязанных снаружи стайных животных, которых можно было арендовать для поднятия до следующего порта в милях отсюда.
«Цивилизация,» — вздохнул Зарет, допивая кружку. Он съел пару льдышек и потер затылок. «Возьму еще, — сказал он, звеня кружкой, — а потом еще раз ополоснусь. Я и забыл, как теплая вода приятна для чешуи». Зарет взял их совместный кошелек и потянул за шнурок, чтобы открыть.
Акири, доедая свою порцию, кивнула в сторону кошелька. «Тебе придется использовать все мастерство следопыта, чтобы найти там что-нибудь, — сказала она. — Мы потратили последнее на этот ужин и на припасы». Акири скривила бровь и посмотрела на сумку Зарета, лежащую на большом столе рядом с ее снаряжением. «По крайней мере, из того что мне известно».
«Жаль, ты не разрешаешь мне обчищать здесь карманы,» — сказал Зарет.
«Мы представители Мореграда, Зарет. Мы больше не голодные призывники».
»«Ну да. Голодные представители Мореграда,» — проворчал Зарет. — Ученые получают налоги за содержание, а мы чем хуже?»
«Ученые получают налоги за выполненную работу, — сказала Акири, убирая свою посуду со стола. — Так же, как и мы. Кстати об этом». Акири запустила руку в свою сумку и достала оттуда маленький мешочек, который бросила на стол перед Заретом. Мешочек тяжело упал, звякнув золотом.
«Неужели ты...» — засмеялся Зарет. Он взял мешочек, открыл и достал из него монету.
«Я нашла нам работу. Половина сейчас, половина потом, — сказала Акири. — Караван в Коралловый Шлем, отправляется завтра».
«Это хотя бы по пути,» — ответил Зарет. Он вынул еще пару монет из мешочка и завязал его. «Уходим рано утром?»
«Разве бывало иначе?»
Зарет усмехнулся. «Хорошо, я пошел еще за выпивкой». Он встал.
«Зарет,» — сказала Акири, останавливая его. Она перевернула их общий кошелек, и оттуда посыпались камешки. Зарет рассмеялся, подняв руки.
«Попался, — сказал он. — Значит, я угощаю?»
«И возьми еще этих пельменей, — ответила Акири. — Которые с соусом».
Зарет ушел и вернулся с едой и напитками. Он сел, протянул ей ее заказ и оба приступили к еде.
Позднее, когда сгустилась ночь и людей стало еще больше, Акири и Зарет сидели на площадке над скалой, доедая последнюю порцию соленой еды и допивая прохладные напитки. Они потратили немало времени на то, чтобы за разговором наверстать упущенное. Возможно, всему виной были прохладные напитки или непринужденная атмосфера после утомительного дня. В ходе их легкой беседы Зарет задал Акири вопрос, ставший кульминацией этой ночи.
«Когда вернемся в Мореград, — сказал Зарет, — ты хочешь взяться за секретное задание. Экспедицию в один из небесных анклавов». Зарет откинулся в кресле. «Вот почему мы охотились на этот эдр, да?»
Акири не отрицала. «Мураса, — сказал она. — Мореград думал, что в упавшем эдре найдется что-то интересное. Увы, он не учел, что эдра может не быть на месте».
«А что можно найти в Мурасе? — спросил Зарет. — Эти небесные анклавы стары и мертвы».
«Я не знаю, — сказала Акири. — Наша покровительница ставит много золота на то, что там что-то есть. Что-то мощное».
«Неужели передо мной Акири? — спросил Зарет. — Ставит мечту на кон из-за простого предчувствия».
Акири кивнула. «Платят много, — сказала она. Столько денег не ставят на предчувствия. Это ставка на то, что найденное в Мурасе поможет излечить наш мир».
«Это у меня уже вошло в привычку, но... — Зарет наклонился вперед и прошептал, — мы могли бы уехать среди ночи и отправиться в другие земли. Ты и я, твой навык и мой шарм. Больше нам ничего не нужно».
Акири покачала головой. «Каким бы больным он ни был, это наш мир. Излечить нанесенный ему урон — это наша задача, наша обязанность, наш долг, — сказала Акири. — Мы не можем сбежать».
«Уйдя туда, мы можем не вернуться,» — парировал Зарет.
«Да, — произнесла Акири. — У нас такая же участь
«А если ничего не найдем?»
Акири глотнула из кружки.
«По крайней мере, ты можешь принести обратно надежду, — предложил Зарет. — Люди должны о чем-то мечтать».
«Надежду? Нет, — сказала Акири жестко. — Нельзя из надежды выковать жаркий клинок, нельзя превратить ее в искусный нож». Акири покачала головой. «Я не хочу давать людям надежду, я хочу дать им силу. Дать нашим людям — всем людям Зендикара — способ превратить свою боль в оружие и с его помощью излечить этот мир,» — сказала она.
Зарет сменил свою заговорщицкую позу. Акири была тверда, серьезна.
«Слушай, по-моему, мне хватит,» — сказала Акири, сбрасывая градус напряжения. Она показала на пустые чашки и тарелки. «Я иду спать. Увидимся завтра?»
«Я буду здесь, Акири,» — тихо произнес Зарет.
«Правда?»
«Ты попросила меня остаться, — сказал Зарет, — вот я и останусь».
Мгновение, долгое мгновение Акири смотрела на Зарета. Зарет видел в ней не Бесстрашную Странницу, не орденоносного ветерана или легендарную метательницу канатов, а безымянного корского офицера, протащившую его через бои Мореграда. С серой кожей, покрытой пеплом погибших друзей и тлеющей земли. С глазами, озаренными огнем и полными страха — но все же тянущую его вперед. В тот день она вложила ему в руку копье мертвого солдата и сказала, что он должен бороться, иначе никто не останется в живых после этой Битвы.
«Я буду здесь, Аки,» — повторил Зарет.
«Хорошо,» — сказала Акири. «Хорошо,» — тихо повторила она, уходя.
Ночь была долгой, но ни на мгновение Зарет не сомкнул глаз.