УАТЛИ

Уатли выругалась сквозь зубы и побежала через джунгли к виднеющимся вдалеке золотым стенам Ораски.

Громадная фигура Анграта, прорубавшего себе прямую дорогу через чащу, едва виднелась вдали. Боковым зрением воительница заметила по сторонам знакомый блеск серебристой чешуи.

— А ну стой!
Уатли зарычала, ее глаза вспыхнули теплым янтарным светом, она сжала поднятый в воздух кулак. Через долю секунды на зов явился динозавр. Зверь стремительно нагнал Анграта, без всяких усилий свалил минотавра с ног и придавил лапой.

Анграт взревел от злости, и тогда динозавр по команде Уатли заревел ему в ответ.

Анграт затих. Он тяжело дышал и кряхтел под весом динозавра.

— Он у тебя под контролем? — спросил из-за спины пожилой голос.

Тишана направлялась к ней из лесной чащи, и уголки ее губ поднимались в коварной ухмылке. За ее спиной Уатли видела силуэты десятков стоящих наготове мерфолков.

Воительница кивнула.

— Под контролем. Спасибо, Тишана, — ответила она.

Тишана переминулась с ноги на ногу.

Уатли успокоила свое бешено несущееся сердце. Она задавалась вопросом, станет ли старейшина мерфолков вновь пытаться опередить ее, и подумала, что если Тишана устремится к городу, то придется оставить Анграта под лапой динозавра и бежать за мерфолками.

— Значит, наш договор отменяется? — спросила воительница спокойным тоном.

Тишана отрицательно покачала головой.

— Я просто собрала свой клан. Наш договор в силе. Город проснулся, и теперь он стал маяком. К нему, притянутые светом, придут и другие — совсем как ты, маленький мотылек.

Уатли прикрыла глаза. Вновь накатила голосная боль. Метафора с мотыльком явно не пошла ей на пользу.

Тишана обеспокоенно подошла ближе.

— Ты нездорова.

Уатли только отмахнулась.

— Все хорошо. Просто чем ближе мы к городу, тем сильнее болит у меня голова.

— Вы с пиратом плывете по одним и тем же течениям, — загадочно сказала Тишана. — Что ты видишь, когда заглядываешь за нашу завесу?

— Мою цепь тебе в рожу! — прокричал Анграт из-под лапы динозавра. Уатли сделала жест, и зверь еще глубже вдавил минотавра во влажную землю.

Тот приглушенно заорал, но Уатли просто отвернулась, не обращая на него никакого внимания.

— Я слышу истории из иных миров, — ответила она старейшине.

Тишана положила руку на плечо воительнице. Ее лицо было спокойным и добрым — настоящее воплощение мудрости.

— Тогда постараемся, чтобы ты смогла дослушать их до конца, воительница-стихотворец.

У Уатли перехватило дыхание. Она опустилась на колени перед Ангратом, все еще пытавшимся высвободиться из-под лапы ее динозавра.

— Анграт, извини, но я пойду с Тишаной. Мы уже давно заключили с ней договор.

Анграт пытался что-то прокричать, но рот ему забивала земля.

Уатли положила ладонь на кожу динозавра и отдала короткую команду.

— Он отпустит тебя через тридцать минут. Извини.

Воительница свистнула, и из джунглей к ней потрусил тупорог. Уатли легко запрыгнула ему на спину и направила вперед, мимо Тишаны. Ей больше не хотелось слушать невнятные, но полные ярости протесты Анграта.

Мерфолк-старейшина быстро нагнала ее. Она восседала на том же элементале, что и раньше.

Они приближались к Ораске, и время, казалось, тянулось все медленнее. Шпили становились все ближе, солнце поднималось над головой. Уатли пришпоривала скакуна, чтобы подальше оторваться от Анграта. Она хорошо понимала, что опасности и ждут их впереди, и преследуют по пятам.

Золото стен отражало солнечные лучи и жар, который они несли с собой. Когда Уатли наконец зашла в ворота Ораски, пот струился у нее по лбу и щипал глаза.

Золотой город поражал великолепием сверкающих стен и громадных резных картин. Уатли думала, что добравшись до города, почувствует, будто вернулась домой. На деле ощущения скорее напоминали визит к дальнему родственнику. Ораска была знакомой — и в то же время чужой. Местом, предназначенным для нее, и одновременно не тем, где она должна была находиться.

Тишана и Уатли ехали по главной улице, мимо бесконечных расходящихся в стороны переулков и аллей. Стены были высокими, но далеко впереди они видели центральное здание. Где-то в глубине души Уатли знала: именно в это здание ей почему-то суждено было попасть.

Краем глаза воительница заметила, что Тишана показывает вверх.

Небо стало темным, как речная глина. Плотные облака текли из центрального шпиля Ораски, как дым поднимается от костра. Это зрелище заставило Уатли похолодеть от ужаса.

— Что это? — спросила она громко, перекрикивая топот лап своего скакуна по безупречно чистым золотым плиткам на площади перед башней.

Чернильная мгла, что рвалась наружу из шпиля, стремилась залить все небо. Уатли пораженно ахнула, увидев, как чье-то тело вылетело с вершины башни и устремилось в падении вниз.

— НЕТ! — вскричала справа Тишана. Она простерла руки, резко свела их, и воительница почувствовала, как волна магии невообразимой мощи прокатилась вперед. Взревел могучий ветер, поднимая вверх пыль и сухие листья, и падение тела замедлилось, потом остановилось вовсе. Фигура медленно опустилась на землю. Элементаль Тишаны рванулся вперед, к башне. Уатли осталась на дальней стороне площади одна.

Воительница прокричала имя старейшины, но ее голос растворился в топоте мерфолков, устремившихся за Тишаной и обступивших ее и упавшее тело.

Понукая скакуна, отправилась вперед и Уатли. Лапы динозавра отбивали быстрый ритм по золотым плиткам. Ритм постепенно замедлялся: они приближались к толпе взволнованных мерфолков. Уатли приготовилась к худшему. Как воительнице, ей довелось насмотреться на кровавые картины, и сейчас она ожидала увидеть неприглядное зрелище Однако лежащая на земле фигура была невредима — если не считать кровавого пятна на шее.

Уатли спешилась и подошла ближе. Тишана что-то шептала лежащему на земле — это оказался мерфолк, — а несколько его собратьев из отряда старейшины плели заклинание исцеления.

— Кумена, это мы. Кто сейчас в башне?

Веки лежащего мерфолка задрожали, он раскрыл глаза. Его кожа была гораздо бледнее, чем должна была быть, а когда он приподнял голову, изо рта на грудь вытекла струйка крови.

— А как ты думаешь, кто там? — прошептал он.

Уатли нахмурилась. Выброс темной магии на вершине башни мог означать только одно: Легион Заката захватил Бессмертное Солнце и, очевидно, весь город вместе с ним.

Тишана что-то коротко приказала стоящему рядом мерфолку, затем поглядела на Уатли.

— Мы можем ударить по ним вместе, — сказала она. — А потом уже решим, кому достанется город.

Уатли улыбнулась.

Какой-то шум вдалеке привлек ее внимание. В наступившем полумраке она едва смогла разглядеть разношерстный отряд, на всех парусах стремящийся к башне. В небе летел ревун, внизу, сжимая в руках полосу потрепанной парусины, неслась вперед уже знакомая ей женщина, а во главе этого небольшого войска скакал бешеный гоблин, наряженный в какие-то лохмотья. Он размахивал саблей, которая была больше, чем он сам, и вопил во всю глотку: «СОЛНЦЕ НАШЕ! СОЛНЦЕ НАШЕ!»

— Пираты, — прошипела Тишана. Старейшина схватила Уатли за плечо и затащила ее в проход, ведущий к лестнице наверх.

— Живо! — закричала она, и Уатли побежала за ней.

Гремя сапогами, она устремилась к вершине башни.

Тишана бежала за ней. В руках она держала нефритовый тотем, скрывавший служившего ей скакуном элементаля. Лестница казалась бесконечной, и через каждые несколько ступенек в очередном серебристом окне виднелось мрачное, грозное небо. Уатли тяжело дышала, ее сердце рвалось из груди, бешено билось, пытаясь угнаться за ногами. Они забирались все выше и выше... и воительница все лучше и лучше понимала, что может и не вернуться домой живой.

Наконец лестница закончилась массивной дверью, ведущей к вершине. Дверь была приоткрыта. Проход был выше Уатли раза в четыре, и несколько мгновений она просто стояла, приоткрыв рот, потрясенная величием созданной ее предками архитектуры.

— ЗЛОДЕИ! — проревела Тишана, оттолкнув Уатли и ворвавшись в помещение за дверью. Воительница увидела, как она бросает нефритовый тотем на пол одной рукой и пробуждает его второй.

Она вырвалась из своих мыслей, вернувшись к настоящему. «Чудесами будем любоваться потом. Сейчас надо выкинуть из города вампиров».

Уатли вбежала в дверь, оценивая обстановку.

Помещение было большим, просторным. Как и все остальное в этом городе, оно было украшено непомерным количеством драгоценных материалов, но на этот раз все украшения служили лишь обрамлением для расположенного в полу центрального элемента. В центре зала в нефритовый пол был вделан диск. Его диаметр был примерно таким же, как рост Уатли, и он мерцал холодным бело-голубым светом под ногами грозной конкистадорки. Второй вампир (иерофант — вспомнила воительница) стоял рядом, угрожающе поднимая посох.

— Я Вона, Маганская Живодерка, и Бессмертное Солнце принадлежит Легиону Заката! — прокричала женщина в центре зала. Уатли узнала в ней вспотевшую вампиршу из джунглей.

Воительница взглянула на то, что было у Воны под ногами, и пораженно ахнула. Это было оно — оправленное в сверкающее золото, реальное и осязаемое. Диск мог быть только Бессмертным Солнцем.

Уатли уставилась на него, широко раскрыв глаза. «Они вставили его в пол?!»

Тишана уже выбрала себе цель. Ее элементаль вырос до огромных размеров и с разбега протаранил стоявшую на Бессмертном Солнце вампиршу.

Уатли встретилась взглядом с иерофантом, оставшимся у края диска. Он опустил посох, обнажил зубы, и Уатли атаковала.

Наклонившись, чтобы опустить центр тяжести, она по прямой рванулась через зал. Вампир-священник согнул когтистые пальцы и ударил, целясь в лицо. Уатли упала на колени и, проскользив по холодному нефриту пола, ушла от удара и рассекла своим клинком лодыжку кровососа.

Иерофант зарычал. Схватив его за плащ, Уатли повалила вампира на пол. Тот со страшным треском приложился головой о зеленый камень. Правой рукой воительница прижала к полу, левую с клинком занесла вверх.

— ЭЙ, ТЫ! — прогремел голос с другой стороны зала. Уатли удивленно повернула голову — и иерофант на полу с невероятной силой ударил ее в грудь ногой.

Воительница отлетела назад и с металлическим лязгом доспехов упала на спину. Она поморщилась, подняла глаза — и встретилась взглядом в Воной.

Конкистадорка ухмыльнулась и занесла готовую ударить руку с острыми как бритвы ногтями.

— Я — истребительница грешников и покорительница Ораски!

Черный, ничем не пахнущий дым заструился по залу, и Уатли закричала от невыносимой боли, пронзившей вдруг ее тело. Она попыталась подняться на ноги, повалилась на колени, упершись руками в пол. Все ее мышцы свело, она не могла вдохнуть. Уатли посмотрела на свою ладонь и увидела, что та покрылась фиолетово-коричневыми синяками, меняющими цвет и форму.

Ужас охватил ее сердце. Вона использовала силу Бессмертного Солнца, чтобы управлять ее кровью.

Уатли попыталась взглянуть на Тишану и увидела, что старейшину свалил на пол иерофант.

— Тишана! — прокричала Уатли, но этот выкрик превратился в мучительный вопль, и кровь потекла у нее изо рта.

Рассмеявшись, Вона подошла к краю Бессмертного Солнца и присела рядом с Уатли.

— Что такое? — спросила она вкрадчивым, певучим голосом. — Может быть, тебе неудобно?

Вдруг в помещении зазвучала песня.

Пел мелодичный и мягкий мужской голос.

Уатли замерла, прикованная к месту мелодией. Она поняла, что вместе с ней замерла и Вона, не двигались Тишана и иерофант.

Песня была прекрасной, она каким-то необъяснимым образом зачаровала ее. Уатли должна была пойти к ней. Должна была отыскать ее источник. Воительница резко повернулась, высвободилась из неловкой хватки Воны и увидела, что вампирша тоже крутит головой в поисках источника мелодии.

За окном парила фигура, хлопая лазурными крыльями, чтобы оставаться в воздухе. Из ее уст лилась песня — утешающая, как колыбельная, драгоценная, как молитва.

Вона, Тишана и иерофант брели к окну, толкаясь, чтобы ближе подойти к чарующим звукам. Работая локтями, Вона выбралась вперед. В ее широко раскрытых глазах горел огонь желания. Перед ней, совсем близко от открытого окна, в воздухе парил ревун, пират с «Буяна». На его плечах, обхватив руками за шею, сидел гоблин с бешеными глазами.

Краем сознания Уатли поняла, что сейчас случится. Гоблин прыгнул вперед и вцепился в лицо Воне.

«НАСИЛИЕ!» — завопил он.

Песня прервалась, и ревун радостно закричал.

— Рви ей глаза, Подштанник!

Уатли вышла из ступора и под крики Воны побежала к Бессмертному Солнцу.

Гоблин царапал и бил вампиршу по лицу, не прекращая хохотать.

И в этот самый момент пол задрожал, и Уатли услышала оглушительный грохот. Все в зале обернулись, ища источник шума.

Золотые двери, ведущие в зал, лежали на полу, а над ними стоял, ревя от ярости, Анграт.

Уатли почувствовала запах горелого мяса. Минотавр швырнул ей обугленную голову динозавра, сторожившего минотавра по ее команде. Голова упала на пол с тошнотворным шлепком.

— Ты МЕРЗКИЙ! — закричала Уатли на Анграта.

— ТЫ ВЕЛЕЛА ДИНОЗАВРУ МЕНЯ ПРИДАВИТЬ! — взревел он в ответ и переключил внимание на конкистадорку с гоблином на лице.

Раскаленные добела цепи минотавра полетели в Вону. Одна цепь обмоталась вокруг Подштанника, сдернула его на пол, и гоблин заверещал, перемежая крики отборной бранью. Он вскочил на ноги и бросился на Анграта.

Между минотавром и гоблином завязалась драка, а Уатли в это время отыскала взглядом Тишану. Той удалось связать иерофанта, призвав стремительно растущие лианы через трещину в потолке.

Тишана взглянула на Уатли, потом на Бессмертное Солнце в полу и на вампиршу, которую тащили прочь цепи. Уатли взглянула на Анграта, тот кинул быстрый взгляд на Тишану и на Солнце.

Все они на мгновение замерли — а потом как по команде бросились к заветному призу.

Все случилось одновременно: Тишана нырнула вперед и припечатала Солнце ладонью, Уатли выставила ногу, чтобы коснуться его края, Анграт ворвался в центр, а Вона, извернувшись, сумела достать до Солнца обеими руками.

Поток энергии невероятной мощи прокатился по ним, заставляя хватать ртом воздух.

Уатли расхохоталась. Это было чудесное ощущение.

Ее восприятие раскинулось по всему городу, душа проникла всюду, где было волшебство, пронизывающее дом ее предков. Уатли узнала каждую улочку, ощутила каждый поток энергии и почувствовала границы каждого здания и высоту каждого шпиля. Но чудеснее всего было ощущение пяти исполинских бьющихся сердец — по одному в каждом конце города.

«Динозавры-старейшины проснулись», — подумала Уатли, и слеза сбежала у нее по щеке. Историю динозавров-старейшин она запоминала дольше всего: понадобилось два мучительных года, чтобы ее разум смог вместить легенду во всей ее полноте. Величайшие из динозавров были древними и свирепыми чудовищами, которых невозможно было укротить. Уатли позвала динозавров-старейшин к себе и почувствовала, как дрожит земля под их шагами. Восторг охватил воительницу, и она все смеялась, не в силах остановиться. . .

пока не услышала у границы города топот шагов армии императора Апацека. Армии, о которой она не просила. Улыбка пропала с лица Уатли. Воительница почувствовала себя глупо. Она должна была понять, что император не отправит на поиски только ее.

Вспомнив, где находится ее тело, Уатли вновь перенесла свое внимание на происходящее в зале на вершине башни.

Бессмертное Солнце ослепительно сияло в полу под ними. Анграт стоял одной ногой на Бессмертном Солнце, а второй — на полу, и жар его тела разгорелся до такой степени, что вторая нога тонула в расплавленном золоте. Тишана намертво привязала свои ступни к Солнцу переплетенными лианами. Вона ползла вперед, призывая к себе свой темный дым. Все они держали наготове оружие, и взгляд каждого перепрыгивал от соперника к сопернику.

Уатли взялась за рукоять клинка и медленно выпрямилась. В ее голове все еще звенела энергия города, она ощущала динозавров-старейшин вдалеке. Воительница молча оценила угрозу, исходящую от каждого врага.

Вона утомлена, с ней легко будет разделаться. Тишана кинула на Уатли быстрый взгляд, но воительница не сумела разгадать ее намерения. Анграт пылал гневом, как всегда. Ревун и гоблин Подштанник ретировались за окно — как настоящие пираты, они решили переждать большую драку в стороне, а потом ворваться и захватить добычу. Иерофанта надежно удерживали у стены лианы.

Уатли наклонилась, изготовившись к атаке. Она встретилась взглядом со стоящей напротив Тишаной и едва заметным движением головы показала на Вону. Так же незаметно мерфолк-старейшина кивнула в ответ, Уатли напряглась перед прыжком.

Вдруг ревун и гоблин вскрикнули в унисон. Они взглянули друг на друга пораженно распахнутыми глазами.

— Малькольм, ты тоже слышал Джейса?! — спросил Подштанник, глядя на товарища.

«Джейса? — встревоженно подумала Уатли. — Телепата?»

Ревун испуганно кивнул в ответ.

Повисла напряженная пауза.

И под ними провалился пол.

ВРАСКА

— Если эта горгона — не моя пленница, тогда кого же ты мне привел? — спросил Азор, возвышаясь на своем величественном самодельном троне.

До знакомства с Джейсом Враска считала сфинксов помешанными на загадках психами, которые вряд ли снизошли бы до разговора с какой-то там грязной горгоной. Теперь, сражаясь с подступающим страхом, Враска решила, что единственная разновидность сфинксов, которую она готова терпеть, — сфинкс, замерший в камне у входа в библиотеку. Чтобы не впасть в панику, горгона занялась поисками источника резкого кошачьего запаха (неопрятное гнездо из ткани и соломы в углу — свидетельство того, что Азор обитает в этом зале уже очень, очень долго).

«Нам нужны ответы, а их не получить от мертвеца», — мысленно сказал ей Джейс.

Враска напряглась, почувствовав, как сфинкс прощупывает защищавший ее ментальный щит Джейса, как пытается обойти защиту. Щит, впрочем, остался непробиваемым. Азор лениво обратил свой взор на Джейса.

— И вот он передо мной — живой Договор Гильдий, — самодовольно протянул сфинкс. — Поздравляю: тебе удалось не уничтожить систему гильдий полностью.

— Спасибо, — коротко ответил Джейс.

— Пожалуйста.

Азор расправил крылья и опустился на все четыре лапы. Хвост за его спиной лениво подергивался. Враска оставалась настороже.

— Если ты не хотел оставить у меня пленника, то, полагаю, вы пришли за этим, — сказал сфинкс. — Замок моей тюрьмы, мое величайшее творение.

Азор взглянул на потолок. Враска проследила за его взором — и в этот миг к ней пришло понимание.

Это оно держало их здесь. Оно — а не какие-то чары и не сам мир.

Внутри у нее все похолодело. «Для чего дракон велел мне украсть реликвию, запирающую мироходцев?»

— Если вам нужно Бессмертное Солнце, то я боюсь, вы его не получите. Манеры Азора изменились, и у Враски по спине вдруг пробежал холодок. В словах сфинкса, в каждом их звуке, звучала могучая магия. — В стены Ораски запрещено приходить чужакам.

Мощный выплеск иеромантии пробился через щит Джейса и обрушился на Враску. Сияюще-белые рунические узы опутали ее тело и потащили назад, к двери за спиной.

Джейс удивленно выкрикнул ее имя, и почти тут же горгона почувствовала, как его магия разрывает хватку иеромантии Азора. Враска упала на пол, и ее надежно укрыл новый, еще более прочный оберег. Освободившись от заклинания сфинкса, она вскочила на ноги и, оскалившись, повернулась к Азору.

— Знаешь, твоя магия закона не помешает превратить тебя в камень! — прокричала она. Щупальца на ее голове бешено дергались от ярости. — Говори, кто ты такой, или я убью тебя на месте!

— Я ничего тебе не скажу, горгона.

Глаза Джейса вспыхнули ледяной синевой, он выбросил вперед руку. Азор заревел, забил себе лапой по голове.

— Ты будешь называть ее капитаном, — повторил Джейс.

Сфинкс захлопал крыльями, поднимая в воздух скопившуюся пыль. Раздраженно вздернув голову, он заговорил — ритмично, как опытный оратор.

— Тысячи лет я странствовал по бесчисленными мирам, капитан Враска. Они были диковинными и буйными, населенными дикарями, знавшими лишь насилие и беспорядок. Моя иеромантия подарила им стабильность, я создал для них системы правления, исцелившие общество от проклятья хаоса. Не жалея себя, я трудился на благо Мультивселенной, и всюду, куда я нес свои дары, царство безумия и жестокости превращалось в упорядоченный оплот мира. Во множестве миров я установил государственный строй, определяя их общую судьбу, и вы поступаете весьма неразумно, отказываясь подчиниться моим правилам. Закону следует повиноваться.

Враска почувствовала, как магия Азора напирает на щит Джейса, пытаясь обойти или проломить его. Джейс стоял, дерзко выпрямившись и глядя на сфинкса горящими глазами.

— Мы знаем, что ты создал систему гильдий на Равнике. Полагаю, сам ты из другого мира. Почему же ты не остался? — спросила Враска.

— Закону следует повиноваться!

Джейс скривился. Новая волна магии закона Азора обрушилась на его защиту с мощью осадного тарана.

— Почему ты не остался? — вновь потребовала ответа Враска.

Азор взревел, оставив попытки пробиться через щит. В зале наступила тишина.

Сфинкс недовольно скрестил лапы.

— Потому что Равника была лишь одним из многих миров, и я оставил ее, закончив работу.
Он дернул крыльями, пробуя другую тактику. — Ты талантлив, воплощение Договора. Ты хорошо справлялся с обязанностями в своем мире?

«Он хочет отвлечь нас», — подумала Враска и уже раскрыла рот, чтобы вернуть разговор в прежнее русло.

— Нет, — с беспощадной честностью ответил Джейс, опередив ее. — Нет, плохо.

Враска забыла все, что хотела сказать. За своим ментальным щитом Джейс был в безопасности — и так уязвим. Недовольство собой хорошо слышалось в его голосе. — Азор, ты выстроил удивительно сложную систему, пользуясь недоступной для понимания могущественной магией, но своим предохранителем сделал простого смертного. Даже будь у меня дар к правлению, я не справился бы с возложенным на меня бременем.

Джейс опустил плечи. Враска не знала, что ответить на его признание. Азор лишь расправил грудь.

— Гильдии — это идеальная система.

— Гильдии были идеальной системой, — поправила его Враска, постаравшись в каждый слог влить столько яда для Азора, сколько было возможно. — Но без тебя гильдии стали жестокими и исполненными зла.

— И чья в этом вина? — спросил Азор. — Я дал Равнике гильдии, как дал множеству других миров иные идеальные системы закона и правления.

Быть может, этот сфинкс прожил в тысячу раз дольше нее, но он остался недалеким глупцом и жестоким диктатором. Азор не имел ни малейшего понятия о последствиях своего вмешательства. У Враски сжались кулаки.

— Ты не имеешь права говорить об ошибках, когда вмешивался в жизнь чужих для тебя миров — лишь для того, чтобы бросить их, когда тебе наскучит, и отправиться дальше!

Азор сел, вздернул подбородок, слегка выпустил когти. — Если мои правительства — мои дары — деградируют, то вина в этом лежит на гражданах.

— Тогда что это такое? — спросила Враска, показывая на Бессмертное Солнце в потолке зала. — Иксалан — это тоже твоя работа?

Азор выпустил когти полностью.

— Что оно делает? — напирала Враска. Она старалась игнорировать нарастающее понимание того, что ей не выстоять, если дойдет до драки с гигантским сфинксом.

Азор сделал шаг со своего трона. И Враска, и Джейс напряглись, когда он двинулся в их сторону.

— Я смотритель над законом и судья для всей Мультивселенной. Мой долг — работать во имя всеобщего блага. Бессмертное Солнце создано, чтобы пленить одного и только одного врага. Оно усиливает магические способности всякого, кто его коснется, и не дает мироходцам покинуть мир. Идеальная клетка для жестокого и коварного мироходца! Помогая создать Бессмертное Солнце, я пожертвовал своей искрой. Оно стало замком моей тюрьмы, моим величайшим даром всем живым существам.

— И что за зло ты хотел пленить? — поинтересовалась Враска.

— Чудовище, несущее угрозу всей Мультивселенной. Само собой, наш план был идеальным. Но мой друг потерпел неудачу.

— Наш план? То есть, в этом участвовал кто-то еще?

Азор взревел.

— Он был моим другом. Он должен был помочь мне вернуть искру после того, как план сработает, но этого не случилось...

— Выходит, твой друг помог создать Бессмертное Солнце, а потом бросил тебя? — уточнила Враска, стараясь выудить больше сведений у слегка помешанного и явно расстроенного сфинкса.

— Он должен был выманить нашего врага в далекий мир, а мне предстояло усилить могуществом Бессмертного Солнца свою иеромантию и призвать этого врага сюда, на Иксалан. Но я так и не дождался сигнала использовать Бессмертное Солнце. Я не знаю, что случилось с моим товарищем, — сказал Азор, подергивая хвостом. — Мы разработали этот план больше тысячи лет назад, и чуть более века спустя я прибыл на Иксалан. Он не справился. Я не знаю, что случилось, но мое исполнение было идеальным...

Враска подавила в себе желание выпрыгнуть из ближайшего окна. Он был взаперти в этом мире тысячу лет.

Азор продолжал свой бессвязный монолог.

— Я не хотел иметь ничего общего с Бессмертным Солнцем. Оно напоминало мне о провале друга, и я решил отдать его, подарить систему власти этому миру. Править Иксаланом должен был тот, кому принадлежит Бессмертное Солнце, и сначала я отнес его в монастырь на востоке, в Торресоне. Но они оказались недостойны, и тогда я отнял Солнце, передал другим. Империя Солнца оказалась недостойна. Речные Вестники, как стало ясно из пробуждения Ораски, оказались недостойны. Лишь я достоин — и я должен работать еще упорнее, чтобы довести систему до совершенства.

Враска сделала широкий жест.

— И для этого ты винишь других в проблемах, причиной которых стал сам?

— Я планировал! И если я больше не могу нести порядок в Мультивселенную, то могу хотя бы продолжить делать это здесь, в Иксалане!

Враска с ненавистью взглянула на него.

— Как ты можешь быть таким слепцом и не видеть, сколько вреда ты принес?

Ее взрыв гнева ошеломил сфинкса. Азор прижал уши и нахмурился.

— Порочна не система, а люди, — ответил он холодно.

— Хаос, на несколько веков воцарившийся здесь, стал результатом твоего вмешательства, — злобно бросила Враска.

— Я исправил этот мир...

— Этот мир вовсе не был сломан! — прокричала горгона.

Азор взревел, расправил крылья и бросился на нее.

Джейс тут же накрыл себя и Враску покровом невидимости. Они отпрянули в разные стороны, уходя от атаки сфинкса, и Враска, выхватив саблю, оставила длинный разрез на его задней лапе.

Сфинкс закричал от боли и приземлился, бешено хлопая крыльями.

— Покажитесь! — приказал он, и Враска почувствовала, как Джейс снимает маскировку.

Глаза телепата светились могуществом; Враска знала, что сейчас он тянется за пределы своего магического щита и манипулирует разумом Азора, вкладывая в его голову ощущение раскалывающей череп мигрени.

Сфинкс лежал, шумно втягивая воздух.

Джейс перевел дыхание и посмотрел на Враску.
«Ты не ранена?»

«Нет, — ответила она, — но прежде чем он сделает так еще раз, я хочу превратить его в камень».

«Он не заслужил смерти», — возразил Джейс.

Враска мрачно посмотрела на него.
«Он заслужил наказания».

Она шагнула вперед, встала рядом с Джейсом и сверху вниз посмотрела на сфинкса.

— Всю свою жизнь ты исправлял то, что ты считал неправильным в других мирах. Ты вмешивался в дела, к которым не имел отношения.

— Я — блюститель закона, — перебил ее Азор.

Джейс сжал кулак, и сфинкс застонал от боли.

— Дай ей договорить, — рявкнул телепат.

Сфинкс попытался поднять голову, но заклинание Джейса не позволяло ему сделать даже этого.

— Бессмертное Солнце стало причиной распрей, продолжающихся в этом мире сотни лет, — продолжила Враска, кипя от ярости. — Из-за него Легион Заката пошел войной на целый континент. Из-за него Империя Солнца и Речные Вестники истребляют друг друга, не зная жалости. Твоя реликвия нарушила равновесие целого мира, а ты отказываешься нести за это ответственность.

Враска опустилась на колени рядом с Азором.

— Войны этого мира на твоей совести, а тюрьма, в которой я без вины страдала на Равнике, в которой ломали моих товарищей, была, в конечном счете, твоим творением.

Она наклонилась к нему совсем близко, и ее глаза сверкнули золотом.

— Ты заслуживаешь кары. Предводитель не может отказаться от своих обязанностей.

— Капитан, — вмешался из-за ее спины Джейс. Его голос был спокойным и мягким.

Враска обернулась к нему.

Лицо Джейса было непроницаемым, глаза смотрели вдаль, губы сжались в тонкую линию.

— Думаю, это должен сделать я, — сказал он тихо.

Враска моргнула, не понимая, что он имеет в виду.

— Ты хочешь наказать его?

Джейс взглянул на горгону. Она увидела, как неуверенность на его лице сменяется решительностью. Он кивнул.

— Я обязан действовать от имени Равники.

Враска поняла.

— Очень хорошо, — сказала она и отошла в сторону, наблюдая.

Джейс подошел к сфинксу, и роли сменились — словно актеры на сцене обменялись своими текстами. Тот, кто был покорителем, стал преступником. Тот, кто был служителем, стал судьей. Договор Гильдий смотрел на паруна Азориусов и говорил с той мудростью и искренностью, что видела Враска в хорошо знакомом ей Джейсе.

— Договор Гильдий поддерживает равновесие между гильдиями Равники. Ты, Азор, парун Азориусов, стал неотъемлимой частью Равники и нарушил равновесие не только в моем доме, но и в бесчисленном количестве других миров.

Враска замерла, слушая. Азор дрожал и пытался свернуться клубком, как котенок. Он мог сражаться, мог сбить Джейса с ног одним ударом, но сейчас действовала куда более сильная магия — сфинкса держала на месте столь глубинная иеромантия, что Враска не могла ни понять ее, ни даже увидеть. Сила статуса Джейса сковывала Азора, и ему оставалось лишь слушать приговор, широко раскрыв глаза. Джейс не пытался нависать над ним. Ему не нужно было запугивать сфинкса, физически над ним доминировать или пугать. Его поза была спокойной и взвешенной, он не отводил взгляда. Все это было для него актом смирения, принятия того, о чем он никогда не просил.

Джейс продолжил.

— Ты не только решил, что можешь править тем, что тебе не принадлежит, но и ни разу не дал себе труда задуматься о последствиях своих действий. Иксалану грозит опасность. Равника устроена так, что стала нестабильной, как только ты ее покинул. Очевидно, что бесчисленное множество других миров так же пострадало от твоего намеренного вмешательства. Какими бы ни были твои намерения, ты не пытался в полной мере осознать, к каким результатам приведут принятые тобой решения.

— Наши намерения были такими: пленить Никола Боласа... — простонал, превозмогая боль, Азор.

Враска пораженно раскрыла рот.

Она посмотрела на Джейса, который, казалось, превратился в ледяное изваяние. Его глаза широко раскрылись от осознания услышанного, пальцы все еще были подняты в воздух.

Враска узнала выражение его лица — таким же оно было на речном берегу. Глаза закатились, так что стали видны белки, губа дрожала.

Короткий образ промелькнул в голове у горгоны.

Она поежилась. «Он только что вспомнил Никола Боласа. Он все-таки его знает».

— Азор... могу я взглянуть, каким ты его знаешь? — спросил Джейс. От любого другого этот вопрос прозвучал бы странно или стал бы оговоркой. Но для телепата это была нормальная фраза. Сердце Враски бешено заколотилось в груди.

Сфинкс вздрогнул, услышав просьбу Джейса.

— Да.

Джейс закрыл глаза, и Враска увидела, как он нежно и осторожно потянулся своими чувствами в разум Азора. Она поняла, что маг вспомнил уроки Альхаммарета, и задалась вопросом, как это — открыть для себя разум сфинкса?

Джейс взглянул на горгону. В его глазах светилось могущество, но лицо скривилось в непонимающей и испуганной гримасе. Враска поняла: что бы он ни увидел, это были плохие новости.

— Спасибо, Азор — сказал Джейс. Он встал, и ему понадобилось время, чтобы обдумать увиденное и привести себя в порядок. Через несколько секунд он глубоко вздохнул.

Нахмурив брови, с гримасой на лице, Джейс продолжил.
— Твои намерения были благородными, но эффект Бессмертного Солнца на Иксалан оказался катастрофическим. И ты сам, и Бессмертное Солнце представляете опасность для равновесия этого мира.

Странная магическая дымка синего цвета появилась вокруг головы сфинкса и тут же исчезла без следа.

Джейс сделал шаг назад. Его глаза погасли, и теперь он говорил с властностью Договора Гильдий. У Враски пробежал холодок по спине: она только сейчас поняла, какое могущество было заключено в этом титуле.

— Ты станешь хозяином и смотрителем Никчемного острова. Ты не сможешь покинуть его и никогда больше не станешь вмешиваться в дела разумных существ. Оставь Бессмертное Солнце и уходи, сохранив жизнь. Я — Договор Гильдий, и таково мое решение.

Магия Равники, окружившая паруна Азориусов, подкрепила слова Джейса, но Враска слышала в его голосе и странную, чужеродную примесь — силу магии закона.

Азор моргнул. Враска погасила заклинание окаменения, которое держала наготове все это время.

Азор расправил крылья, почти коснувшись стен тронного зала. Взмахнув ими, он поднялся в воздух и, не сказав больше ни слова, пролетел через дверь, в которую зашли Джейс и Враска.

Его силуэт исчез за кронами деревьев вдалеке, и сфинкса не стало.

Враска подняла глаза на Бессмертное Солнце, не зная, что теперь думать про него.

— Для чего Николу Боласу нужен артефакт, не дающий уйти мироходцам? — спросила она, пытаясь скрыть страх.

Джейс, плотно сжав губу, смотрел на нее, и в глазах у него был ужас.

— Враска, — сказал он дрогнувшим голосом, — ты должна узнать, на кого работаешь.

Сюжет выпуска «Борьба за Иксалан»
Описание planeswalker-а: Уатли
Описание planeswalker-а: Джейс Белерен
Описание planeswalker-а: Враска
Описание мира: Иксалан