Тоска по дому

Предыдущая история: Обетованная гибель

Пятеро мироходцев объединились в Стражу. Из Каладеша — пиромантка Чандра Налаар. Из Тероса — иеромант Гидеон Джура. Из Зендикара — эльфийская анимистка Нисса Ревейн. Из какого-то места, которое он уже не помнит, — телепат Джейс Белерен. Из Доминарии — некромант Лилиана Весс. С помощью ученой-соратами из Камигавы Тамиё они победили кошмарного титана Эмракул, навеки пленив Эльдрази в серебряной луне Иннистрада.

Прошло три месяца.

Она постучала еще раз, сильнее.

Из-за двери послышался звук падения и приглушенные ругательства. Несколько долгих секунд шуршала ткань, и это сопровождалось приглушенными проклятиями в адрес этих простыней в частности, постельного белья в целом и ткацкого дела вообще. Наконец, неуверенные шаги по деревянному полу прошаркали к двери.

— Да. Что? Что надо? — раздался из-за двери женский голос.

— Уже почти полдень. Тебе пора вставать.

— Полдень? Не может быть. На улице еще темень.

— Ты можешь открыть дверь?

— Нет, — секундное молчание, потом вздох, потом возня с дверным замком непослушными пальцами. Наконец, долгая пауза. — Погоди. Я ее не заперла. Сама открывай.

Она осторожно толкнула дверь, и та со скрипом отворилась. Сквозняк зашелестел темным шелком ее платья. Лицо сползшей на пол у дверного косяка девушки было обрамлено растрепанными, спутанными после сна волосами медного цвета. Мешковатая ночная рубашка была расшнурована и сползала с одного плеча. Луч света из холла упал на обгоревшую щеку, усыпанную веснушками. Она застонала и зажмурила глаза.

— Доброе утро, Лилиана, — пробормотала девушка дверному проему.

— Ничего себе, — удивилась Лилиана. — Паршиво выглядишь, Чандра.

Чандра протерла глаза свободной рукой, которой не держалась за косяк.

— Вот как? А ты тогда выглядишь... — она опустила руку и подслеповато прищурилась на собеседницу. Ее веки задрожали. — Вообще-то, отлично выглядишь.

В конце предложения ясно слышалось невысказанное «черт!».

— Да? Спасибо.

Единственным светом в комнате Чандры были серебряные лучи яркого солнца, пробивающиеся в щель между задернутыми шторами. По спальне словно прошелся отряд бешеных гоблинов. Или, может, медведь устроил тут логово. Белье со стоящей на четырех высоких ножках кровати было стянуто вниз и разбросано по лакированному дереву пола. На матрасе осталась только напоминающая крепость груда туго набитых подушек.

Стол был заставлен флаконами высохшей краски самых разных кричащих цветов, а среди них валялось громадное наполовину съеденное печенье. В двух углах комнаты высились два вороха мятой одежды. В темноте Лилиана затруднялась определить, какая из двух куч чистая. Если, конечно, хотя бы одна из них такой была. В третьем углу покоились обугленные останки по меньшей мере двух мольбертов.

— Полагаю, у тебя выдался удачный вечер? — спросила Лилиана. По холлу пронесся ветерок, принесший с собой запахи нагретых на солнце кирпичей и жареной уличной еды, шум толпы и треньканье музыкантов с площади внизу. Порыв летнего ветра подхватил рыжую прядь волос, и та опустилась Чандре на глаза. Лилиана протянула руку и, сочувственно поцокав языком, убрала непослушные волосы за ухо девушки. Они были сухими как солома, с посеченными концами. Впрочем, этого можно было ожидать — учитывая то, что время от времени их охватывало пламя.

— Прекрати, — замахала руками Чандра. — Ничего такого я ночью не делала! Просто ходила послушать...

Она замялась и, прищурив глаза, вгляделась в темноту спальни.

— Менестрелей! Ну да. В таверну на улице Жестянщиков. У них были эти, как их... скрипки.

За свою долгую жизнь Лилиана повидала немало ужасных лжецов, но Чандра опережала их всех с большим отрывом. Она сложила руки на груди и позволила уголку рта подняться вверх.

— Ты ходила на воздушные гонки Иззетов.

— Нет!.. Хотя да.

Она зевнула.

— И что, теперь ты на меня накричишь?

Лилиана усмехнулась.

— С какой еще стати? Делай, что хочешь, — она махнула рукой, охватывая жестом и залитый солнцем холл, и тихие, набитые книгами комнаты убежища Джейса, и все это нелепое сборище любителей добрых дел, за которым до сих пор наблюдала с недоверчивым удивлением. — Здесь никто не имеет права тебе указывать. И я на это точно уж не подписывалась.

— Ты вообще ни на что не подписывалась.

— Это верно, милая. Не люблю сковывать себя обязательствами.

Она провела пальцами по губам.

— Воздушные гонки — опасное развлечение. Но после Эмракул опасность, исходящая от гоблинов с ракетами на спинах, кажется для тебя какой-то... совсем неопасной.

— Один приладил себе ракеты к башмакам! Он, правда, взорвался. Паф! — Чандра свела и широко развела руки, показывая, как разлетелись ошметки. — Кишки так и разнесло! Ужасная мерзость!

— Очень мило. Хорошо провела вечер?

Девушка ухмыльнулась, и веснушки на щеках слились в очаровательные пятна.

— Да! Обожаю воздушные гонки. Не бывала на них с тех пор, как... — она вдруг замерла и два раза быстро моргнула.

— В общем, уже давно. У монахов их не очень-то любят, — закончила она с неубедительным смешком.

Лилиана смотрела, как полуденное солнце ложится на волосы Чандры, и вспоминала их хрупкие локоны в своих пальцах.

— Бифштекс собирает всех внизу через час. У нас гость.

— Кто?

— Я не спрашивала.

— Что? Да нет, я про... Бифштекс?

Лилиана вновь позволила подняться уголку рта, положила руку на бедро и выжидающе посмотрела на Чандру.

— А! — засмеялась та. — Гиди!

Лилиана всплеснула бледными руками и театрально закатила глаза.

— Ты согласна, да? Я его чуть ли не каждый день прошу рубашку надеть.

Чандра протерла левый глаз и снова зевнула.

— Ну, я ничего против этого зрелища не имею. Слушай, я бы по дороге позавтракала. Или пообедала. Неважно. Пойдешь со мной?

Она проскользнула мимо Лилианы, но та остановила ее, поймав за обнаженное плечо. От кожи Чандры исходило тепло, будто та только что нежилась на солнце. Лилиана замечала, что в тех редких случаях, когда Чандра хоть пять минут сидела на месте, у нее на коленях собиралась небольшая стайка бродячих кошек.

— Прежде чем ты спустишься, дорогуша, — сказала она, — советую тебе надеть штаны.

— Ты мне что, ма... тетя? — буркнула пиромантка. Она повернулась и проковыляла к одной из куч с одеждой, выгибая пальцы ног, чтобы не наступать на холодный пол. Что ж, теперь стало ясно, какая куча была чистой. По крайней мере, Лилиана на это надеялась.

Она коротко усмехнулась.

— Я бы предпочла, чтобы ты думала обо мне... например, как о сестренке.

Чандра вытащила из кучи пару штанов, подозрительно принюхалась, скривилась и выкинула через плечо.

— У меня нет сестер. К тому же, тебе же вроде как две сотни лет?

— Да, но мне уже две сотни лет двадцать девять.

— Ты сегодня без доспехов? — спросила Лилиана, когда они шли к лестнице.

— В доме? Не. Думаешь, надо надеть на сегодняшнюю встречу? — Чандра смотрела вниз, завязывая шнуровку рубашки. Она трудилась над узлом, но пока что у нее получилось только запутать большой палец. — Я оставила их внизу, в комнате, где Джейс хранит свои плащи.

Она озадаченно нахмурилась.

— У Джейса целая куча плащей. Погоди-ка.

Чандра остановилась напротив открытой двери в одну из спален, чтобы высвободить палец. Теоретически, это была комната Ниссы. Шторы были раздвинуты, и полуденное солнце падало на непотревоженную кровать и запылившийся комод. Чандра заглянула внутрь.

— Мы тут уже больше трех месяцев, а я после Иннистрада почти не встречала Ниссу.

— Тут ты ее не найдешь. Давай помогу, — Лилиана повернулась и отвела руку Чандры от шнуровки. У второй руки вдобавок к большому пальцу запутался указательный. — На следующее утро после того, как мы сюда прибыли, она была бледная как смерть.

Чандра с энтузиазмом раскрыла рот.

— Да, да... — вздохнула Лилиана. — Мне ли не знать, как она выглядит.

— О...

— Поверь мне, милая. Я слышала все шутки про некромантов.

Закусив нижнюю губу, Лилиана попробовала подцепить непослушный узел ногтем.

— Нисса бормотала, что не может тут спать. Вроде как тут для нее слишком много углов. С тех пор она обитает в саду на крыше.

— Странно! — Чандра наблюдала, как кружатся в воздухе пылинки. — А что ты?

— А что я? — Лилиана наконец расправилась с узлом и принялась за следующий.

Свободной рукой Чандра сдвинула очки выше на лоб.

— Джейс и тебе комнату предлагал. Верно? Как всем остальным? Но ты сняла себе собственное жилье и даже на цену не посмотрела.

Последнее усилие, и рука Чандры оказалась на свободе.

— Я не люблю зависеть от чужой милости, — сказала Лилиана, сделав усилие, чтобы фраза не вышла натужной. В конце концов, она говорила правду — пусть и не всю правду.

— А теперь давай-ка я завяжу тебе все как следует.

Спать под крышей, за которую платит Джейс? Не просто «нет», а «да ни в жизни».

— Ну вот! — она похлопала по шнуровке рубашки. — И больше не трогай. Так у тебя в следующий раз палец ноги запутается.

— Спасибо, — Чандра ухмыльнулась, потом одной рукой обняла Лилиану за обнаженные плечи и крепко прижала. — Я такая голодная, что готова Эльдрази сожрать. Даже такого, что с щупальцами!

Пиромантка устремилась к лестнице.

— Тут, на Равнике, они вообще не понимают, что такое завтрак. Они словно все делают наоборот. Обильный обед, долгий ужин, а завтрак — курам на смех. Хрустящий хлеб с маслом? На завтрак? — Чандра скривила лицо. — Да ладно вам!

— Ты поэтому не поднимаешься по утрам? — ласково спросила Лилиана.

Чандра двинула ее в плечо.

— Ага, конечно.

Лилиана от неожиданности даже споткнулась. Она потерла руку — наверняка будет синяк — а Чандра, как ни в чем не бывало, шагала вперед. Пиромантка оседлала любимого конька и ускоряла шаг, бурно жестикулируя и обращаясь к невидимой аудитории.

— Нет, ты послушай! Настоящий завтрак начинается с пряной пшеничной лепешки. С имбирем, чили и йогуртом. Когда просыпаешься и чувствуешь этот запах... — она сделала паузу, глотнула и покачала головой. — И маринованный манго! Манго — лучше всего. А если кто-то не согласен, то он трагически заблуждается, и ему остается только посочувствовать.

Лилиана пожала плечами.

— Я понятия не имею, что такое манго.

— Фрукт такой, — сказала Чандра.

— Ничего вкуснее во всей Мультивселенной нет. По крайней мере, там, где бывала я. Когда он созрел, ты его кусаешь, — она сложила руки лодочкой и поднесла ко рту, — и сок течет по подбородку... Одновременно и сладкий, и острый, с резкими нотками. Чем-то напоминает, как пахнет можжевельник. И это настоящий рассвет у тебя во рту! Такой яркий, что рвется наружу.

— В общем, ты вся пачкаешься? — уточнила Лилиана.

— Ну, наверное. Иногда. Но оно того стоит — ухмыльнулась Чандра. — А на второе... что такое нут, ты знаешь?.. О!

Они вышли в коридор, который вел к открытому утопающему в зелени дворику. Чандра не сбавляя шага подошла к балюстраде и резко остановилась.

— До встречи у нас есть время еще на один раз. Ты готова? — прозвучал звучный голос Гидеона. — Тогда начнем.

Раздался громкий хлопок в ладоши.

Лилиана подошла и встала рядом с Чандрой. Внизу Красавчик встал в стойку — должно быть, стойку борцов с Тероса. Он напрягся, ожидая атаки. Напротив, тонкая, как тростинка, стояла эльфийка с Зендикара. Одной рукой она держалась за противоположное плечо, словно намереваясь завернуться сама в себя и исчезнуть.

— Ты уверен? — спросила она, глядя в траву. Ее голос был неровным, хриплым от долгого молчания.

Гидеон захохотал, и его смех эхом отразился от каменных стен. Лилиана была практически уверена, что слышала вдалеке звон задрожавшего стекла.

— Если я жду удара, то я несокрушим. Наша цель — выяснить, насколько далеко ты можешь зайти. Поверь в себя, Нисса. А если не веришь, то поверь мне. Я выдержу.

— Но...

— Несокрушим, — повторил он с улыбкой, сверкнув идеально белыми зубами.

— Хорошо, — Нисса закрыла глаза цвета сосновой хвои. — Здесь не так много того, с чем можно работать...

— Можем пойти в сад, если хочешь.

— Я хотела сказать... ладно, забудь.

Она глубоко вздохнула и подняла руку.

Кусты взорвались цветами. Налетел ветер, и лавандово-белые лепестки закружились, наполнив воздух плотным сладким запахом. По стенам взлетели побеги плюща — они росли и разворачивались, закрывая все свободное пространство. Трава распрямлялась и сгибалась, шумела на ветру и с любовью обвивалась вокруг походных башмаков Ниссы

Зеленые побеги обвили балюстраду, и Чандра отступила назад, ахнув от неожиданности.

Ветви кустов становились больше и переплетались, собираясь в какое-то четвероногое существо. Что это, зверь с Зендикара? Лилиана посещала этот мир несколько десятков лет назад, но он показался ей слишком скучным, чтобы задерживаться.

Наконец кусты вырвались из земли, стряхивая земляные комья с лап-корней, как брезгливая кошка.

Зверокуст — или, пожалуй, уже дерево, — встал на задние лапы со таким скрипом и стонами, что сделали бы честь самому большому в мире креслу-качалке. Лепестки сыпались с него пастельным дождем, и облака пыльцы кружились в лучах полуденного солнца. Передние лапы сплелись в один тяжелый кулак, лавиной обрушившийся на Гидеона.

Кожа мироходца засияла жидким золотом.

А потом кулак по грудь вбил его в землю.

Нисса с ужасом вздохнула. По мановению ее руки древозверь отскочил назад, и земля затряслась так, что Лилиане пришлось схватиться за заросшие перила. Где-то в доме разбилась упавшая ваза. Пожалуй, даже несколько ваз.

Гидеон оглушительно расхохотался.

— Просто потрясающе! — заявил он, уперся руками в землю и, крякнув, выбрался на поверхность. Встав на ноги, он стряхнул землю со штанов, и улыбка осветила его лицо.

— Повредить мне ты не можешь, но я даже не подумал про пол.

Древозверь лез к Ниссе, как нашкодивший щенок.

— Тс-с! — прошептала ему эльфийка, наклоняясь и прижимаясь лбом к древесной морде. — Ты ни в чем не виноват.

— Очень хорошо, — Гидеон положил свою громадную руку эльфийке на плечо. Она вздрогнула и резко вдохнула. Древозверь дернулся и замахнулся на него лапой. С кошачьим шипением зашуршали листья.

Гидеон шагнул назад, выставив руки.

— Тихо, тихо, здоровяк. Я не нападаю на твою мамочку.

Нисса положила на зверя ладонь, успокаивая.

— Спасибо тебе. А теперь — отдыхай.

Зверь погрузил древесные когти в землю, взревел и вновь превратился в обычную растительность. Нисса стояла одна, и последние бледные лепестки зверя, кружась, падали к ее ногам.

Гидеон потер подбородок.

— Надеюсь, Джейс не расстроится из-за наших упражнений в садоводстве.

Лилиана взглянула на Чандру. Та стояла на цыпочках и перегибалась через перила с зачарованной улыбкой.

— Осторожнее, свалишься!

Чандра отскочила назад и показала ей язык.

— Еще чего! Идем, я есть хочу.

Лилиана улыбнулась и пошла за ней.

За спиной вновь раздался раскатистый голос Гидеона:

— Нисса, пока ты не ушла... Скажи, когда я вот так хлопаю тебя по плечу... Тебе от этого неприятно?

Лилиана остановилась у двери, чтобы послушать. Если эльфийка и ответила что-то, то этого не было слышно.

— Извини. Я не подумал. Больше такого не повторится.

Лилиана не знала, какое у него сейчас выражение лица, но в голосе было столько искренности большеглазого уличного пса, что у нее губы дернулись от раздражения.

— Спасибо, — тише, чем ветер в листьях, прозвучал ответ.

— Если тебе еще от чего-то будет неприятно, ты скажи, ладно? Особенно если от меня.

Лилиана придала лицу каменное выражение и проследовала за Чандрой, цокая каблуками и шелестя платьем по деревянному полу. Она боялась, что если продолжит слушать, то ее вырвет. Конечно же, эльфийке достаются извинения и обещания. Две сотни лет назад ей бы пришлось учиться ломать пальцы.

В библиотеку Джейса вел десяток дверей, не считая тех тайных проходов, что нашли ее тени. Три этажа были заставлены переполненными книжными шкафами: все труды отсортированы по темам и расставлены по авторам в алфавитном порядке. Через пару недель после того, как они здесь обосновались, Лилиана начала брать случайно выбранные книги и ставить их на другие полки. Джейс сойдет с ума, когда заметит.

Мраморный стол в центре обычно был завален аккуратными стопками записей Джейса. Но сейчас все свои бумаги он перенес в личный кабинет, а библиотека стала их общей комнатой — только за этим столом могли поместиться все они одновременно. Джейса в прямом смысле передернуло, когда они начали здесь есть.

Но сегодня на столе стоял лишь кувшин с водой и шесть стаканов. Джейс, конечно же, уже был тут. Он с хмурым видом пролистывал папку с записями и старался держаться подальше от Лавинии. Та расположилась у ведущей наружу двери и внимательно изучала пространство перед собой. Когда она ждала, что случится что-то важное, ее взгляд становился таким, будто перед глазами у нее попеременно проходили то списки проверки, то войска походным маршем.

Лилиана отлично знала эту породу. Усердная, наблюдательная, лишенная воображения. Если у нее, что маловероятно, есть любимая таверна, то ее обычный заказ — кружка воды комнатной температуры.

Лавиния почти наверняка стояла у двери, чтобы не дать Джейсу улизнуть и ввязаться в какое-нибудь приключение. Впрочем, если бы он на самом деле хотел уйти, ему достаточно было бы на минуту остаться в одиночестве. Лавиния знала об этом: после того как в доме поселилось четверо мироходцев (и еще одна отказалась от любезного предложения, большое спасибо), ей пришлось все объяснить. Джейс выудил из памяти неизвестно кем ратифицированное пояснение к подразделу неведомой статьи Договора Гильдий, чтобы Лавиния поклялась хранить тайну.

Лилиана улыбнулась про себя, выдвигая из-под стола кресло. Она представила, как стражница колотит в дверь нужника: «Ты еще тут, Договор? Живо отвечай!».

Услышав скрип кресла по полу, Джейс обернулся.

— Ты сегодня рано, — он выглядел ошеломленным.

Лилиана оскорбилась в лучших чувствах.

— Нет. Это все остальные опаздывают.

Она смерила его взглядом с ног до головы. Решительный, подтянутый, внимательный, с модной прической. «Блефуешь», — подумала Лилиана.

— Можешь убрать личину. Никому нет дела до того, как ты выглядишь.

Он вздохнул, и иллюзия замерцала и развеялась. Под ней был настоящий Джейс — бледный, со взъерошенными волосами, запавшими от бессонных ночей глазами и милым персиковым пушком на подбородке, который с определенной натяжкой можно было считать потенциальной бородой.

— Тщеславие? — поинтересовалась Лилиана. — Это на тебя не похоже.

Он провел пятерней по волосам, нисколько при этом не исправив ситуацию.

— На встречах команды я должен быть в лучшей форме. Излучать готовность вести за собой. Уверенность. Делать вид, что я понимаю, что вообще делаю. И почему я тебе это рассказываю?

Казалось, он злился на себя.

Лилиана отвлеченно пожала плечами цвета слоновой кости.

— А кто еще знает тебя настолько хорошо, чтобы понять?

Она откинулась на спинку кресла и закинула ноги на стол, перекрестив их. Шелковый подол платья с шелестом сполз вниз по ногам.

— Это грубо, — нахмурился Джейс.

— М-м?

Его брови от раздражения встали почти вертикально.

— И очень отвлекает.

В ответ Лилиана лениво улыбнулась.

— Я запомню.

Она отвернулась от Джейса и начала изучать корешки книг на полках — представляя, как он дымится от злости.

С грохотом спустился по лестнице Гидеон. Он перепрыгивал через две ступеньки, на ходу натягивая рубашку на свои бугры, кубики и прочие детали рельефа.

— Ты сегодня сам вспомнил? Какой молодец, — похвалила его Лилиана.

Он посмотрел на нее и моргнул.

— Чего?

— Нет, ничего, — она в своей ленивой манере отдала ему честь. — Так держать, мой генерал!

Гидеон вытащил кресло напротив Лилианы, и Джейс отложил свои заметки.

— Что ж, почти все собрались, так что я начну. Когда Чандра придет, мы введем ее в курс дела.

Лилиана моргнула и покрутила головой, осматривая комнату. А как же... о! Нисса сидела скрестив ноги в кресле в тени книжного шкафа, в нескольких шагах от стола. Лилиана не знала, как давно она появилась в библиотеке.

— Если говорить вкратце, — продолжил Джейс, — то я связан по рукам и ногам работой с Договором Гильдий, и так будет еще довольно долго. Когда я вернулся с Иннистрада, то обнаружил, что стол завален документами. Да что там, весь кабинет превратился в лабиринт из бумаг и книг. У меня ушло пять минут только на то, чтобы добраться до стола.

На губах Лавинии заиграла едва заметная улыбка. Лилиана поняла, что недооценила воображение этой женщины.

Джейс оперся о стол кончиками пальцев.

— Я передал через...

Части доспехов посыпались на стол с металлическим лязгом. Джейс непонимающе поднял глаза и увидел Чандру. Пиромантка сгребла в кучу просыпанное снаряжение. «Ижыини», — промычала она, не вынимая изо рта булочку. На мрамор стола посыпалась корица. Чандра обрушилась в кресло рядом с Лилианой, откусила от булочки и начала пристегивать доспехи.

— Што ты там гоыорил? — спросила она краем рта.

— Я говорил, — сказал Джейс с преувеличенным спокойствием, — что передал через Тамиё, что Стражи готовы помочь. Она обменивается сведениями с другими мироходцами. В своих странствиях они собирают новости и истории. Как барды — только они переносят их не из города в город, а между мирами.

— И сколько их? — спросил Гидеон, подперев голову кулаком. — Как часто они встречаются?

Джейс покачал головой.

— У них нет организации, как у нас. Все происходит неформально. Практически на уровне слухов. Но они много путешествуют и со многими разговаривают. Если кому-то нужна будет помощь, то они расскажут о нас. Если помощь кому-то будет необходима, то они расскажут об этом нам. — Джейс замолчал и посмотрел на каждого из собравшихся. — И это уже дало плоды. Нас нашли. Гость ждет снаружи.

Гидеон ухмыльнулся и выпрямился на скрипнувшем под его весом кресле.

— Отлично сработано, Джейс.

Джейс кивнул:

— Его зовут Довин Баан. Министр по инспекциям на каком-то фестивале изобретателей в мире Каладеш.

Слева от Лилианы пыхнуло жаром.

— Лавиния, будь добра, пригласи нашего гостя.

Министр. Хм-м. Лилиана сняла ноги со стола, села прямо и положила ногу на ногу, расправив складки платья. По Джейсу прошла дрожь. Он вернул свою иллюзию изящности и уверенности, которую носил, когда она вошла.

Сидящий напротив Гидеон с интересом наблюдал за их приготовлениями.

Чандра еще дальше откинулась в кресле, надвинула очки на глаза и скрестила руки на груди.

Синекожий мужчина-ведалкен был высоким, худым, как шпага, и одетым с иголочки. Его костюм частично покрывали филигранные латунные завитушки, в которых что-то шипело и тихо щелкало. Ведалкен быстро и изящно спустился по лестнице, сцепив руки за спиной, и Лилиана удивилась тому, как ему это удалось. Как так вышло, что металлические детали на рукавах не перепутались?

Проходя мимо одного из украшавших стены полотен, мужчина остановился, нахмурился и поправил неуловимо перекосившуюся раму.

— Министр Баан, — поприветствовал его Джейс. — Это мои коллеги: Нисса, Гидеон, Чандра и Лилиана.

Услышав свое имя, Лилиана с милой улыбкой поднялась с кресла. Она сделала реверанс, глядя Баану прямо в глаза. У него они были буйного ярко-фиолетового цвета. Невероятный контраст со строгим, холодным образом.

— Я очарована, министр.

Реверанс получился так себе, но Лилиана сомневалась, что гостю знакомы тонкости придворных манер Доминарии.

Баан приложил руку к животу и низко поклонился, опустив взор к полу под ее ногами.

— Взаимно, госпожа Лилиана.

— Надеюсь, ожидание не доставило вам неудобств? — спросил Джейс, указывая министру на пустое кресло у дальнего края стола.

Баан бросил на него удивленный взгляд, но садиться не стал.

— Все было вполне терпимо.

Иллюзорное лицо Джейса осталось бесстрастным, но Лилиана подозревала, что магу сейчас очень неловко.

— Очень хорошо. Что ж... Чем Стражи могут вам помочь?

— Я желал бы всесторонне и с должным тщанием обсудить вопросы, изложенные в моей отправленной загодя корреспонденции.

После секундной паузы, понадобившейся, чтобы продраться через витиеватую речь Довина, Гидеон, наконец, откашлялся:

— Прошу прощения, министр. Не все мы читали это письмо.

Баан сделал глубокий вдох и выдох.

— О... Вот как? Что ж... Я введу вас в курс дела.

Он заложил руки за спину и начал говорить, шагая взад-вперед у края стола.

— Я имею честь официально и полномочно представлять перед вами Консульство Каладеша. Само собой, я изучил государственный строй Равники, вашу систему конкурирующих гильдий, — Баан произнес это слово, смакуя его, будто впервые пробуя редкую экзотическую сладость. — Наше Консульство — это полная противоположность. Оно едино и централизовано. Это элита нашего общества. Задача Консульства — рационально распределять ресурсы, руководствуясь справедливыми законами. Мы смогли построить общество, в котором нет нуждающихся.

Правую руку Лилианы жгло. Она взглянула на Чандру. Вокруг той дрожало марево раскаленного воздуха. Медные локоны плясали в восходящих потоках тепла. Но она молчала, стиснув зубы, натянутая, как струна.

Стараясь не привлекать внимания, Лилиана сдвинула свое кресло влево.

— Полгода назад, — продолжил Баан, — Консульство объявило о проведении Ярмарки Изобретателей в столичном городе Гирапур. Она должна начаться завтра утром. Это выставка произведений инженерного искусства в самых различных областях. Лучшие изобретатели получают награды и стипендии.

Баан позволил себе едва заметно улыбнуться.

— Мне было доверено лично осмотреть все представленные на конкурс работы, чтобы убедиться, что безопасности посетителей ничто не угрожает. Пусть это прозвучит дерзостью, но я должен заметить, что судей ждет очень сложный выбор. Я уверен, что по крайней мере один из шедевров проложит путь совершенно новому направлению в механике...

Министр остановился у книжной полки и коснулся латунной детали на плече. Перед его глазом с жужжанием выстроились линзы. Вглядевшись с их помощью в полку, он нахмурился и длинным пальцем провел по ее поверхности.

— В последние недели, — продолжил он, разворачиваясь на пятках и доставая из кармана носовой платок, — подготовке к ярмарке активно мешают вандалы и мятежники. До сих пор нам удавалось избежать потерь благодаря принятым мной мерам безопасности.

Баан тщательно вытер палец, аккуратно сложил платок вчетверо и убрал обратно в карман.

— Однако попытки обнаружить и ликвидировать источник мятежа оказались безуспешными.

Линзы консула с щелчком вернулись на свое место в наплечнике.

— Это все.

Гидеон откашлялся.

— Если я правильно понял, вы предлагаете Стражам... обеспечить безопасность?

— Найти источник, стоящий за атаками? — уточнил Джейс.

Баан посмотрел на них и дернул носом, словно унюхал что-то непотребное на подошве башмака.

— Именно так, — сказал он. — Как и было изложено в моей корреспонденции.

— Что это за люди? — спросил Гидеон. — Почему они хотят сорвать ваш фестиваль?

Баан наклонил голову.

— Логичный вопрос, господин Гидеон. К сожалению, у меня нет на него столь же логичного ответа. Все проблемы отступников существуют лишь в воспаленном пространстве между их собственными ушами. Их главный аргумент состоит в том, что предложенное Консульством равное распределение кажется им «нечестным» по отношению к ним самим. Почему-то они считают, что заслуживают большего, чем справедливая доля. А когда Консульство отказывается потакать их эгоистичным желаниям, они портят собственность правительства и воруют предназначенные для общественного пользования ресурсы.

Чандра вскочила с места, и ее кресло полетело назад. Лилиана еле успела выбросить руку и удержать его, чтобы оно не свалилось на пол. Пиромантка выбежала из комнаты, оставляя за собой шлейф искр и раскаленного воздуха.

— Что ты... — начал Гидеон, но еле успел увернуться от пылающих рук пронесшейся мимо Чандры. Та взлетела по лестнице, изрыгая замысловатые проклятья.

Приподняв бровь, Баан наблюдал за происходящим.

— Полагаю, она понимает, что анатомически это невозможно?

Джейс откашлялся — слишком громко.

— Министр Баан...

Массивная дверь библиотеки с грохотом захлопнулась, и ведалкен повернулся обратно к столу.

— Среди ваших отступников есть мироходцы?

— Насколько мне известно, нет.

Гидеон покачал головой:

— Тогда я не вижу, как мы могли бы помочь. Прошу прощения, но мы...

— Погоди, — Джейс подался вперед. — Он сказал, что не знает. А мы можем доказать это точно.

Баан закрыл невозможно яркие глаза и потер тонкими пальцами переносицу.

— Господа, прошу простить меня за дерзость... Но кто в вашей группе принимает решения?

Джейс и Гидеон переглянулись.

— Ну...

— Эм-м...

— Гидеон командует на поле битвы...

— Джейс — администратор...

— Но мы оба...

— Но никто из нас...

Баан взялся за голову, словно на него напал приступ мигрени.

— Министр Баан, — прервала мироходцев Лилиана. Она поднялась с громким шелестом шелка и кружев и изобразила самую обезоруживающую из своих улыбок.

— Моих... коллег беспокоит направленность нашей группы. Цель Стражей — бороться со злодеяниями мироходцев, таких как мы. Иными словами, бороться с проблемами извне. А ваши проблемы, похоже, исходят изнутри. И в этом случае, — она жестом изобразила беспомощность, — наши руки связаны.

Баан медленно и с облегчением выдохнул.

— О... Благодарю вас, госпожа Лилиана. Теперь ваша позиция мне абсолютно ясна. Боюсь, я не вполне понял принципы вашей организации. Конечно, я не жду, что вы нарушите установленные для себя законы.

Он вновь поклонился ей.

— Примите мои искренние извинения. В дальнейшем я постараюсь более тщательно подходить ко сбору сведений. Что ж, если позволите, я бы хотел откланяться.

Джейс с раскрытым ртом глядел на Лилиану. На его лице была смесь раздражения и изумления. Бесценно.

— Нет-нет, постойте, — вскочил на ноги Гидеон. — Министр, вы должны хотя бы остаться на ужин!

Баан посмотрел на него, словно тот на его глазах отрастил еще две головы.

— Господин Гидеон, даже если бы я счел возможным злоупотреблять вашим гостеприимством, я нужен на Каладеше. Не сомневаюсь, что во время моего отсутствия диверсанты не сидели, сложа руки.

Гидеон широко улыбнулся Баану.

— Путешествия между мирами отнимают много сил, а одно вы сегодня уже совершили. Мы не может отпустить вас на голодный желудок. Законы гостеприимства! А пока мы все готовим, я покажу вам дом Дже... то есть, нашу штаб-квартиру.

Баан пристально посмотрел на воина.

— Уверяю вас, что для своего возраста и положения я нахожусь в приемлемой физической форме, и к тому же считаю, что это не должно вас касаться. Тем не менее... Если ваши обычаи требуют предоставить пищу отбывающему гостю, я отнесусь к ним с уважением.

— Замечательно! — Гидеон хотел хлопнуть министра по плечу, но вовремя остановился и сделал вид, что просто нелепо потягивается.

Лавиния покашляла, чтобы привлечь внимание.

— Договор... Прежде чем твои товарищи покинут нас. Еще одно дело.

Гидеон повернулся к ней.

— Еще одно дело?

Джейс скривился.

— Пока я был на Зендикаре и Иннистраде, нескольких влиятельных членов Сената Азориусов... устранили.

— Это тревожно, — согласился иеромант. — Но какое отношение...

— Ты сказал «устранили», — перебила Гидеона Лилиана. — А не «убили».

Джейс кивнул:

— Их петрифицировали. Обратили в камень.

Он помедлил. Брови Лилианы взлетели ко лбу. Джейс не знает, что сказать? Как интересно...

— Примерно год назад на Равнике действовала горгона-убийца. Горгона-мироходец, затаившая злость на Азориусов. Я остановил ее, но... разозлил.

— Да, у тебя всегда был талант обращаться с дамами, — заметила Лилиана.

— В общем, — продолжил Джейс, оставив выпад без внимания, — она поклялась, что однажды вернется.

Гидеон потер подбородок и поглядел на Лавинию.

— Хм-м... Есть какие-то зацепки?

— Пока нет, — ответила Лавиния.

Джейс повернулся к Гидеону.

— Я прошу тебя расследовать это дело

.

Тот отрицательно покачал головой:

— Ты справишься с этим лучше, Джейс. Выясни, что происходит, и сообщи мне.

Лилиана переводила взгляд с одного мироходца на другого. Как же хорошо, что у нее собственный дом! Хотя если дело вдруг дойдет до всеобщего голосования, то ей было бы легче направить его в нужную сторону.

— Ты даже не представляешь, как бы я хотел разобраться с этим сам, — сказал Джейс. Раздался еле слышный скрип кожи — это рука Лавинии в перчатке крепче сжала ножны.

— Но мне надо работать с документами, — он выплюнул это, словно ругательство. — Послушай, Гидеон, я не стану... это не приказ, понимаешь? Просто это нужно сделать. Я не могу заняться этим сам и думаю, что ты сработаешься с Азориусами. По крайней мере, уж точно лучше, чем Лилиана.

— Тут он прав, — с улыбкой сказала она. Лилиана была уверена, что у Азориусов еще сохранилось объявление об ее розыске четырехлетней давности, когда они с Джейсом работали на преступный Консорциум Теззерета. Как странно... сколько с тех пор переменилось. К Джейсу Азориусы обращались теперь за помощью, а она достигла такого могущества, что вся гильдия вряд ли справилась бы с ней.

Лилиана положила руку на потайной карман, где прятала Кольчужную Завесу. Впрочем, она и без этого чувствовала ее присутствие. Металл холодил ее бедро, а когда Лилиана ослабляла концентрацию, шепот сокрытых в Завесе духов Онакке доносился из темных углов комнаты.

— Что ж, это верно, — покивал головой Гидеон. — Хорошо. Лавиния, мне нужна сводка того, что известно Азориусам.

Стражница пораженно взглянула на иероманта.

— Сводка? Капитан Джура, только свидетельских показаний более тысячи, и...

— Я у вас недавно, — улыбнулся ей Гидеон. — Я вынужден полагаться на твой опыт. Знаю, это не самая простая задача, но могла бы ты что-нибудь подготовить к сегодняшнему вечеру? Даже совсем чуть-чуть — уже будет хорошо.

Лавиния зарделась.

— Конечно, командир.

— Спасибо, Лавиния, — Гидеон отправился к двери в дальнем конце комнаты, жестом пригласив Баана за собой. — У Джейса отличные повара. Когда ты — воплощение Договора, это дает кое-какие преимущества. Итак, чем вас угостить?

Джейс сбросил иллюзию спокойствия и взглянул в улыбающееся лицо Лилианы.

— Мне будет достаточно краюшки пресного хлеба, тонкого куска мяса и воды.

Громкий хохот.

— Мы вам предложим кое-что получше! Они свернули в коридор.

Лавиния устремилась к выходу, на ходу делая пометки в своем блокноте.

Они вновь остались одни.

Пока Джейс собирал свои бумаги, Лилиана встала между столом и дверью в его кабинет. Заметив это, он нахмурился, опустил голову и пошел мимо нее, не глядя в ее сторону. Лилиана благожелательно улыбнулась и великодушно обратилась к магу.

— Может, в будущем, дорогой мой, ты предоставишь разговоры мне?

— Терпеть не могу, когда ты так делаешь, — сказал Джейс холоднее и злее, чем, по ее мнению, она заслужила. — Когда ты просто так берешь и вмешиваешься. Можно подумать, что ты тут хозяйка. А потом ты еще ждешь, что я поблагодарю тебя.

Отвернувшись, Джейс пошел прочь.

Слова сами сорвались с ее языка — обида за обиду. Он был еще рядом, когда она прошептала:

— Я еще помню, когда тебе это нравилось.

А потом он ушел, оставив после себя лишь сердитые слова, ледяными ножами пронзившие ее сердце.

Проклятье. Вот и пропало хорошее настроение. Лилиана провела рукой под глазом (просто чтобы убедиться — там, конечно же, ничего не было). Потом она расправила плечи и выше подняла подбородок. Ну и пошел он к Гриксисам. Пожалуй, надо узнать, куда сбежала Чандра. Это может оказаться занятным.

Лилиана повернулась к лестнице и заметила, что в кресле Ниссы пусто. Эльфийка ушла так же незаметно, как и появилась.

Лишь на полпути на второй этаж Лилиана поняла, что за все время встречи Нисса не сказала ни слова.

Я все наношу и наношу удары.

Их неритмичная дробь отдается у меня в руках. Груша с песком, которую Гиди повесил для тренировок, качается и дрожит.

Будь он здесь, он сказал бы мне успокоится, соблюдать ритм, держать руки прямо и наносить короткие и продуманные удары. Жаль, что вместо этого он сейчас слушает напыщенного осла из Консульства.

Ярмарка Изобретателей? Да конечно. Они уже убили самых лучших изобретателей Каладеша. Такие, как Баан. Консулы и их идиотские правила.

А теперь пытаются затравить кого-то еще. Чьего-то ребенка. Может быть, чью-то...

Холщовый мешок-грушу Гиди охватывает пламя.

— Проклятье!

Здесь где-то... у него тут должна быть вода. Он каждый день выпивает по восемь стаканов. Я осматриваю комнату. Гири. Какие-то борцовские маты и подушки на полу. Большой мяч, которым мне запретили кидаться в Джейса. Снова гири. Стойка со странными штуками, про которые он никогда не рассказывает. И опять гири разных размеров и видов. Вот!

Я перепрыгиваю через стол и хватаю стоящее под окном ведро. Пахнет оно странно. Не знаю, может, он в нем голову моет. Мне просто нужна вода.

Горящая холстина за моей спиной прорывается, и песок с шуршанием высыпается на пол.

Ох, да чтоб его!

Я выливаю ведро на пылающие обрывки ткани.

На полу теперь здоровенная куча грязи. Интересно, паркет совсем испорчен? Носком башмака я провожу в грязи линию. Может, построить замок из песка?

Ненавижу это! Ненавижу, когда ломаю вещи хороших людей. Ну и что, что Гиди ведет себя мило с одним из тех, кто убил мою...

Снова жжет глаза. Я бросаю ведро, чтобы потереть их. Искры и угольки улетают прочь.

Может, Гиди это и заслужил. Так ему и надо — и его груше.

Что я вообще тут делаю? Мое место — не здесь.

Надо вернуться на Регату. Пройти этот дурацкий ритуал, когда ты всю ночь смотришь на горящее бревно. Оно постепенно разгорается все жарче. Красные, оранжевые, желтые языки пламени пожирают его кору. Вспыхивают и затухают вновь. А потом бревно сереет и распадается в прах. «Вот так и человека поглощает божественное, — говорила матушка Люти. — Изменяет его. Старая жизнь заканчивается... бла-бла-бла».

Какое божественное? Эльдрази? Те ребята, что обманули Гиди? Я не хочу верить в бога, сжигающего все, к чему он притронется. Бог должен быть лучше!

Я вспоминаю водоем.

За той мощью, что сделала непослушными мои ноги...

Она была там. Я это видела. Я могу поклясться, что видела.

Она плавала в зеленом свете, и я могла там дышать.

Вот где я хотела бы быть.

Вот где мне нужно оказаться.

Это ощущение не дает мне покоя. Оно ползет по моей спине, добирается до затылка. Мне нужно идти, сейчас же.

Ноги уже несут меня к двери. Нет. Остановись. Нельзя же просто так вламываться и... то есть, это странно, верно? Грубо. Я не хочу, чтобы она подумала, что я из тех, кто вламывается и... ладно, может, на самом деле я действительно из тех, но я изо всех сил стараюсь быть вежливой. Мне просто нужно немного времени, чтобы...

Проклятье. Я уже поднялась по лестнице. И теперь топаю по коридору, как нескладный увалень, потому что ноги трясутся, а голова кружится. Это просто глупо! Нужно прекратить шагать вперед. Нужно развернуться. Нужно на цыпочках спуститься по лестнице, тихонько, как мышка. Сейчас я это сделаю... Чандра, чтоб тебя, не трогай дверь! Прекрати пялиться на громадные цветы, которых месяц назад тут еще не было. Плохая Чандра! Не получишь булочку с корицей! Повернись, спускайся по лестнице и больше не думай о таких глупостях...

«Чандра?»

ГР-Р-Р-Р...

«П-привет. Нисса... Ты тут?»

Да, вот так. Как ни в чем не бывало. Ловко. Веди себя непринужденно, как Лилиана. Лилиане все нипочем.

«То есть, конечно, ты тут. Это же ты сейчас сказала. А у тебя найдется минутка? Может быть...» Так, все, прекращай говорить.

«Да. Я за кустом касс... за кустом с фиолетовыми цветами».

У меня трясутся руки. Я отодвигаю ветви и иду на ее голос. Листья кажутся мне наждачной бумагой. Еще немного, и...

Она сидит, скрестив ноги, на моховом ковре. Распущенная черная шевелюра волнами опускается на плечи и доходит до колен. На голове у нее небольшой венок из цветов. Бабочки порхают вокруг. Она не обращает внимания. Проходящие через листву лучи солнца окрашивают ее золотым. Она пахнет самыми теплыми детскими воспоминаниями.

Она не отводит от меня глаз. Просто сидит. Слушает. Ждет. Меня пробивает дрожь, и мне кажется, что я вся истекаю потом.

Когда я последний раз мылась? У эльфов же нюх, как у собаки, верно?

И вдобавок ко всему, я, согнувшись, стою под веткой и отвожу листья от лица, как последняя идиотка.

«Эм-м... Можно, я присяду?»

Я дышу ртом, жадно хватаю воздух и надеюсь только, что это не слишком громко слышно.

«Конечно».

Она жестом приглашает меня. Ее изящная рука движется, подобно воде. Словно течет.

А потом я спотыкаюсь и падаю лицом в землю.

«О! — тянется ко мне она, но на расстоянии вытянутой ладони ее пальцы словно натыкаются на невидимую преграду. — Тут корень...»

Она отдергивает ладонь и накрывает второй ладонью.

«Все нормально, — говорю я в землю, а потом поднимаюсь на колени и провожу руками по лицу, чтобы убедиться, что это действительно так. Сейчас мне не хватало только нос расквасить. — Ты в порядке?»

Она смотрит на меня, наклонив голову.

«Я...»

«Ха-ха-ха! Ну конечно же, ты в порядке. Прости. Это же я лицом в землю шлепнулась».

ЗАТКНИСЬ, ЗАТКНИСЬ, ЗАТКНИСЬ!

Я пытаюсь сесть, как она, но щитки на голенях впиваются в бедра. Тогда я прислоняюсь к дереву, вытягиваю ноги, кладу одну ступню на другую.

Стоп! Мои ноги почти касаются ее коленок. Так делать не стоит. Ей это может не понравиться. Я ворочаюсь, направляя ноги в другую сторону.

Ну, отлично. Теперь мне корень в задницу упирается.

Нисса просто смотрит на меня. Безмолвно. Терпеливо.

Я хихикаю и стараюсь убрать волосы со вспотевшего лба. Под ее взглядом я краснею, кожа словно плавится.

«Кажется, я поломала твои цветы».

«Они вырастут».

У нее такие глубокие глаза. Я вспоминаю каменоломню рядом с Гирапуром из моего детства. Ее заполнила вода, и по берегам вырос мох и плавало всякое зеленое. Черная, глубокая, неподвижная вода. Если упадешь, то никогда не доберешься до дна. Так, по крайней мере, нам говорили. Я стою на краю и ужасно трушу, не решаясь прыгнуть.

Она откашливается.

«Я чем-то могу тебе помочь?»

Я пытаюсь сглотнуть, но у меня пересохло в горле, так что получается не с первого раза. «Я... я просто подумала... помнишь, тогда, на Зендикаре, когда мы слились... то есть, наши сознания! Они слились. Я почувствовала ярость Зендикара. Силу целого мира. Твоего мира. И это было потрясающе. Самое лучшее ощущение в моей жизни. Но за Зендикаром, за его яростью и силой, я почувствовала тебя. Твой разум. И он был таким умиротворенным... понимаешь? Ты вроде как... заставила меня сосредоточиться. Ты была такая спокойная и участливая...»

А потом мой мозг отключается, но рот продолжает стремительный бег к обрыву.

«Когда я коснулась той части тебя, то было похоже, что ты плывешь... просто лежишь на спине и плывешь по течению, глядя в небеса. Внизу ничего нет. Лишь синее небо и воздух сверху, все спокойное и неподвижное. Ты можешь вечно смотреть туда, и тебе совсем не нужно беспокоиться...»

ДА ЧТО ТАКОЕ Я НЕСУ?!

Я провожу рукой по взмокшим волосам.

«Ха-ха... да. Ты, наверное, думаешь, что это глупо? Я прихожу и начинаю нести какую-то дичь...»

Нежная улыбка.

«Я думаю, что это очень красноречиво».

Я наматываю прядь волос на палец и больно дергаю. Это мне поможет сосредоточиться.

«В общем... Я просто подумала, что иногда меня все достает... то есть, я здорово злюсь, и от этого что-нибудь обычно взрывается. Но если бы я могла вновь попасть в то место... В тот водоем разума. Спокойный. Приземленный. То есть...»

Я делаю ошибку. Поднимаю взгляд — и вижу ее глаза. Она смотрит на меня, и у меня перехватывает дыхание, и я не могу сказать ни слова.

Я пытаюсь вздохнуть.

«Думаю, Джейсу это бы понравилось. Ну, что я не разношу ему дом. У него тут много всяких дорогих штук, и все такое...»

«Я могу научить тебя медитации».

«Эм-м... да. Давай начнем с этого. Мне нравится».

Ее тонкие брови удивленно поднимаются.

«Тебе нехорошо? Ты так волнуешься...»

Весь сад полон парящих в воздухе серебряных искр, последние полчаса я изо всех сил сдерживалась, чтобы не разнести весь дом, и сердце у меня колотится о ребра так, будто я только что пробежала марафон. У МЕНЯ ВСЕ В ПОРЯДКЕ, СПАСИБО.

Но вместо этого я выпаливаю: «Просто ты... все время смотришь на меня».

«Мы с тобой разговариваем. Разве я не должна на тебя смотреть? — говорит она, и я могу поклясться, что у нее дрожит губа. — Это... это невежливо в твоем мире?»

Она впервые отворачивается, взявшись одной рукой за мочку тонкого уха. На белоснежной щеке проступает румянец цвета вечерней зари.

КАКОГО ДЬЯВОЛА Я СЕЙЧАС ЭТО СКАЗАЛА?

«Что?.. нет! То есть... извини!»

Я вскакиваю на ноги и головой врезаюсь в низко висящую ветку.

«Ай! Извини... Глупо вышло».

Я отхожу, держась за голову, локтями закрывая пылающие глаза, спотыкаясь о тот же проклятый корень, дрожу, задыхаюсь, и у меня крутит живот. Что я наделала, что я наделала, что я наделала?

В мгновение ока Нисса вскакивает на ноги.

«Постой!»

«Нет, из-за меня тебе странно! Я пойду. Да, мне лучше уйти. Извини. Пока! Извини».

«Чандра, прошу тебя...»

Я поворачиваюсь и бегу, оставляя за собой след из искр. Деревья и цветы расплываются вокруг меня, и я сломя голову забегаю в дверь.

Кажется, меня сейчас стошнит.

— Катастрофа, — пробормотала под нос Лилиана. Бедром она прислонялась к дверному проему в гимнастический зал Бифштекса. После разыгравшейся внизу сцены Лилиана ожидала увидеть здесь следы пожара. Замок из песка оказался для нее полным сюрпризом.

— Здесь, наверху, я упражняюсь, — прогремел у нее за спиной голос Гидеона. — Я стараюсь еще Джейса с Чандрой натренировать, чтобы у нас каждый мог в руках держать оружие. Понимаете? Просто на всякий случай.

— Я абсолютно уверен, что это будет столь же увлекательно, сколь и все остальное здание, — устало ответил Баан.

БАМ!

Лилиана вздрогнула и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чандра рыжеволосой кометой пронеслась мимо Гидеона и Баана, оставляя за собой огненный след.

— Извиниятамтебесожгла! — выпалила она. Голос звучал так, будто шел из-под воды.

Через секунду ее уже не было, и только с лестницы доносился топот ее башмаков.

— Осторожнее! Упадешь! — прокричал ей вслед Гидеон.

Лилиана вышла на лестницу и взглянула вверх. С лестничной площадки наверху смотрела Нисса. Она прижимала руки к груди, ее длинные уши опустились, а губы приоткрылись в немом удивлении.

Лилиана покачала головой и пошла вниз по лестнице. Кому-то придется потрудиться, убирая грязь. Чандру было легко прочитать. Даже слишком легко. Но она повелевала невообразимой силой. Очень удобное сочетание.

После долгого жаркого дня солнце клонилось к западу. Низкие серые облака на востоке обещали вечерний дождь — несущий летом духоту, а не прохладу.

Не то, чтобы ее беспокоила жара... У некромантов были свои преимущества, о которых знали немногие. Например, измерив ее температуру тела, любой медик забил бы тревогу. Даже жарким летом Лилиане было вполне комфортно, а ее дыхание было ледяным, а не теплым. Джейс почему-то был на этот счет невероятно чувствителен. Достаточно было слегка подуть ему в шею, и он тут же просыпался.

Лилиана нахмурилась и решительно прогнала это воспоминание.

Найти Чандру оказалось несложно. Во-первых, она то и дело врезалась в людей и предметы, когда неслась, сломя голову, а во-вторых, ее волосы дымились, и этот дым отличался от того, что поднимался от стоящих тут и там тележек с уличной едой. Лилиане даже не пришлось отправлять на поиски тень.

Чандра сидела на корточках в середине небольшого переулка в трех кварталах от дома Джейса. Проход в этот переулок перекрывала телега грубого уличного торговца, от которой несло дешевой свининой и переваренной капустой. Девушка прижала голову к коленям, прислонилась спиной к стене и погрузила руки в свои медные волосы.

По переулку разносилось эхо ее шепота: «Дура, какая же я дура...»

Нет, так не пойдет. Лилиана высоко подняла голову и завернула за угол, подобрав юбку, чтобы не испачкать подол в разноцветных лужах.

— О, Чандра! Привет.

Пиромантка вскочила на ноги, вытирая нос тыльной стороной дрожащей ладони.

— П-привет. А... А что ты тут делаешь?

— Решила пройтись за покупками, — сымпровизировала Лилиана.

Чандра, конечно же, поверит. Старшая сестренка Лилиана, большая модница и транжира.

Пиромантка фыркнула и недоверчиво поглядела на нее.

— В этом переулке?

— Мы делаем покупки в разных местах, — ответила Лилиана. — Хочешь пойти со мной?

Чандра обернулась, посмотрев в дальний конец переулка, где тени прохожих мерцали и плясали в вечернем свете.

— С тобой никого из наших? Гиди, например?

— Этого только не хватало! Он бы помер от скуки, если бы отправился со мной.

Чандра ухмыльнулась.

— Если бы он помер, ты бы его воскресила, чтобы он сумки таскал!

Она мгновение помедлила.

— Ты же специально дала мне пошутить шутку про некромантов?

— Один-единственный раз. Потому что ты мне нравишься.

Чандра слегка расслабилась. Очень хорошо.

Пиромантка вновь провела рукой под носом а потом вытерла ее об завязанный вокруг талии платок.

— А что ты собралась покупать?

— Да так, ничего особенного, — беспечно ответила Лилиана. — Бутылку вина, полдюжины дохлых кошек, лучше всего от семи- до десятидневной давности, свечи с лавандовым ароматом, костяную пилу длиной в треть метра...

Чандра раскрыла рот и простояла так некоторое время, прежде чем смогла произнести хоть слово.

— Я... не понимаю, ты шутишь или нет?

— Ну, значит, тебе придется пойти со мной и самой все узнать. Поговорим по дороге.

Всюду была темнота. Холодная. Безмолвная. Ее окружала сырость. Но сверху через сырость просачивалось тепло, и его малая толика грела ей спину. Она ждала целую вечность, дремала под звуки трескающегося льда и колотящего по земле дождя, под топот стремительных, живых созданий, проходящих сверху.

Но пришло время двигаться.

Медленно, медленно она начала разворачиваться, раздвигая давящую на нее со всех сторон мягкость. Она расправляла руки и ноги, трещащие в суставах и дрожащие после проведенной в темноте вечности. Всюду вокруг нее приходили в движение собратья. Тепло на ее спине передавалось им всем, звало к себе. Наконец-то они должны были встретиться.

...Нисса...

Она попыталась сдвинуть с места навалившийся на нее вес. Потянулась. Бледные, тонкие пальцы погрузились в бархатную землю внизу, туда, где все еще скрывался долгий злой холод, приготовивший для нее в неведомой глубине прозрачные ледяные ножи. Нисса содрогнулась.

Может быть, у нее не получится. Может быть, она останется здесь навсегда. Потерявшаяся, сдавшаяся, превратившаяся в пустую оболочку. Не мертвая, но никогда не жившая.

...Нисса?

Вдруг темноту прорезал свет.

Она дрожала от боли, слабые ноги толкали ее вверх, руки тряслись, когда она расправила их, оторвав от груди. Каждое движение было пыткой. Но сердце стучало, разгоняя заледеневшую кровь и наполняя конечности силой и цветом. Голова поднялась к свету, волосы рассыпались в лучах солнца.

— Нисса?

Слово донеслось до нее, словно пролетев тысячи лиг.

В мгновение ока ее выдернуло прочь.

Мир стремительно пронесся мимо. Переплетение деревьев и грибов, растущих друг на друге и друг сквозь друга, слившихся в дыхании жизни. Пустыня из шелестящего песка, терпеливо разъедающего камень. Глухо рокочущие тучи, дождем поливающие землю внизу. Острые скалы, словно когти тянущиеся к небу. Вода — глубокая, холодна, пустая.

Она моргнула и уставилась на Гидеона, ошеломленная его звериным рыканьем — словами — поправила она себя, и дубинами перед ее лицом — пальцами. Свет вместо тепла резал ей глаза.

— Я...

Я не семечко.

Нисса. Я снова Нисса.

Гидеон внимательно смотрел на нее. Дождь стучал по окнам библиотеки Джейса. Срывающимся голосом Нисса прохрипела:

— Извини, Гидеон. Что ты сказал?

Он показал зубы. Улыбка.

— Мне показалось, что ты заснула.

— Я просто...

Просто была цветком, взошедшим в весенней тундре на другом краю света и радующимся первым лучам солнца. Нисса посмотрела на доброе и открытое лицо товарища, но не увидела в нем готовности это понять. Не нашла тех струн, что могла затронуть. Никакие слова не могли это объяснить.

— Я просто задумалась.

Она посмотрела себе на колени, где стояла миска с нетронутой едой.

Гидеон проткнул кусок мяса на своей тарелке зубастой железкой — вилкой, вспомнила она. Вилка терялась в его огромной мясистой ладони.

— Я рассказывал господину Баану о том, что ты сделала на Зендикаре. Ты и Чандра.

Чандра. Ее румяные от горячей крови веснушчатые щеки, резкие, быстрые движения рук. Ее ладони двигались, словно птицы.

Иногда Нисса кормила птиц в своем саду. Осмелевшие от голода, они клевали зерна с ее ладони, но разлетались, стоило ей неосторожно пошевелиться.

Она неосторожно пошевелилась, и Чандра улетела.

Ее подвели чувства и инстинкты.

С самого первого мгновения Равника навалилась на нее и дышала в затылок, словно громадный хищный зверь. Солнце было слепяще-белым, запахи — насыщенными и неприятными. Всюду были углы и острые грани, готовые рвать и резать.

Бесконечные потоки лиц, незнакомых и ужасных, заполняли улицы. Она не знала, что на свете может быть столько лиц. Все образы слились в один — нависшее над ней чудовище с тысячей голов. От простой прогулки вокруг здания ее пробивала дрожь, а по лицу стекали ручьи пота. Ей приходилось садиться на корточки и изучать одинокие цветы, пробившиеся через потрескавшиеся плитки. Приходилось изо всех сил стараться, чтобы не замечать толпящихся шумных прохожих — толкающихся, пихающихся, наступающих на ноги.

В этом городе не знали, что такое тишина. Днем нестройно звенели наковальни. Кушанья для бесконечных банкетов шкворчали на тысячах печей, гудело пламя. Ночью без умолку выли сирены и трещала мана. Миллионы голосов вопили и плакали, кричали от боли и гнева, похоти и злобы, болтали, заглушая друг друга. Нисса уже три месяца не слышала, как ветер шумит в листьях. Она не слышала ничего.

Лица. Шум. Тысяча и один незнакомый запах угнездились в ее горле, вызывая тошноту. Когда становилось слишком плохо, она сворачивалась калачиком у себя в саду и закрывала уши, чтобы деревья защитили ее.

Здесь все было твердым, ярким, острым.

Чандра. Глаза — как утренняя заря. Каждая мысль аршинными буквами написана на ее лице. Бесстрашная Чандра.

О, Зендикар, чем же я ее обидела? Что сделала?

Но ее друг — ее лучший друг и постоянный спутник в течение двух лет — не ответил. Тот уголок разума, где жил Зендикар, был безмолвным и пустым.

Я так много не понимаю. Жаль, что тебя нет рядом.

Ниссе никогда не приходилось жить среди такого числа соседей и чувствовать себя так одиноко.

— Нисса?

— Да?

Она достала из миски небольшой красный плод. Джейс называл его помидором. Туго натянутая кожица, сочная мякоть, слабый кисловатый аромат.

— Что вы хотели узнать?

Баан положил столовые приборы по сторонам тарелки, так тщательно выровняв углы, что это резало ей глаза, и вытянул пальцы.

— Прошу прощения за любопытство, госпожа... Нисса, — он поморщился от свистящих звуков ее имени. — Насколько я понял, ваши способности позволяют вам замечать естественные узоры магии и манипулировать ими. Узоры в земле, как я полагаю?

Золотистые филигранные механизмы на его одежде мерно тикали, вторя часам в дальнем конце комнаты. Нисса слышала, как шумит и щелкает текущая по ним энергия. Ни Гидеону, ни Баану, уши которого не отличались размером от человеческих, этот звук был не слышен.

— Невидимые лучи маны, — сказала она. — Да.

Его ноздри сжались от резкого вдоха.

— Любопытное различие. В моем мире потоки подобной энергии текут высоко в небе. Эта энергия называется эфиром. Мы собираем ее — с горных вершин или топтеров — храним в механических устройствах и высвобождаем для различных целей. В вашем мире поступают так же?

Остроконечные камни парят в воздухе, изгибая мироздание. Сплетение, клетка... сеть.

На эльфийку нахлынула волна тошноты.

— Нет, — ответила она, глядя в миску и вжавшись в плечи. — Некоторые так делали, но они...

Слова истории застряли у нее в горле. С чего же ей начать?

— Земля не... мы просим. А не берем силой.

— Просите? — переспросил Баан, словно не поверив своим ушам. — Просите кого? Ваши лучи маны — это природное явление, верно?

В голосе ведалкена прорезались презрительные нотки. Он прищурил глаза и нахмурил брови.

— Вы бы стали просить у горы позволения выплавить железо из руды, добытой в ее жилах? Стали бы молить дерево разрешить вам собрать его питательные плоды?

— Да, — только и ответила Нисса. Она поднесла помидор ко рту и откусила. Хлынул сок — яркие лучи белого солнца, падающие на черную землю, удобренную прахом тех, кто был раньше; прямые вспаханные борозды и болтовня ступающих по ним эльфов и дриад; лейки наклоняются, и капли нежданного дождя стучат по листьям, скатываясь вниз..

Целая жизнь в сладкой мякоти плода. Месяцы терпения. «Спасибо», — подумала она и проглотила кусок.

Гидеон сдвинулся к краю кресла и наклонился вперед, оказавшись между ними.

— Министр, в мире Ниссы все... несколько иначе.

Тяжелая дверь в конце зала открылась и в нее с изможденным видом прошел Джейс. Лавиния шла за ним следом. Когда маг пробурчал, что ему ужасно хочется пить, стражница вручила ему кружку с ароматным настоем — из нее пахло лимоном, гибискусом и какими-то неизвестными Ниссе травами. Джейс моргнул.

— Но как ты узнала, что?..

— Предвосхищать твои желания — моя работа, Договор, — отрезала она. — Приказать разогреть твой ужин?

— Не нужно. Спасибо, Лавиния.

Он достал кресло — старый дуб, темный и выцветший от долгих лет на солнце. Нисса подумала, что не знает, откуда появилось это кресло. Оно явно было старше, чем весь дом. От истории его жизни осталось лишь легкое дуновение ветерка, тень, отброшенная в пасмурный день.

На тарелке Джейса была какая-то бело-желтая масса из сыра и зерен. Даже когда она была холодной, запах разносился по всему залу. Маг нахмурился.

— Они туда цветную капусту положили?

— Тебе нужно железо, — ответила Лавиния.

— Я ненавижу...

— Ты ее даже не заметишь, — стражница не была настроена спорить.

Баан смотрел на эту сцену с холодным спокойствием.

— В детстве вас обижали.

Джейс, уже отправивший первую вилку в рот, закашлялся и с трудом проглотил кушанье.

— Я... я не помню своего детства.

В его глазах промелькнул десяток невысказанных мыслей.

Гость из Каладеша поднял брови.

— Вовсе не обязательно помнить о случившемся, чтобы вести себя сообразно пережитым событиям. Вполне возможна ситуация, в которой индивидуум забудет всю прежнюю жизнь. Я берусь утверждать, что и в этом случае он будет подвержен тем же когнитивным искажениям, и его будет тянуть к тем же типам характера.

Баан махнул рукой, словно отгоняя мух.

— Натура смертных далеко не так пластична, как наивно предполагают некоторые. Склонный к религиозному мышлению всегда найдет себе кумира, в которого станет верить. Преступник навсегда останется преступником.

Джейс отложил вилку.

— Это весьма... детерминистическая точка зрения, министр.

Баан моргнул — сначала одним глазом, потом вторым. Это было не подмигивание, а какая-то доселе неведомая Ниссе разновидность языка тела.

— И тело, и даже разум смертных — всего лишь система из хитроумных механизмов. А что может быть проще, чем наблюдать за работой механизмов и делать прогнозы и выводы?

Наступила тишина. Несколько секунд все молчали. Наконец, Джейс откашлялся.

— Вам понравилась экскурсия?

Нисса опустила глаза в свою тарелку. Пальцами выудив кусочек приготовленной на пару рыбы, она отправила ее в рот, чтобы прочувствовать вкус.

Ртутные тела, мелькающие в зеленых тенях. Темная торфяная вода, легкий привкус металла.

Язык не был для нее родным, но ей было все равно. «Спасибо, — подумала она. — Я использую то, что ты мудро дала мне».

Баан откинулся назад в скрипнувшем кресле.

— Полагаю, вам следует знать о том, что я заметил ряд структурных и организационных недостатков. Несущие балки на первом этаже потрескались. Если приложить достаточное усилие, они не выдержат. Расстановка мебели в большинстве спальных комнат нерациональна. На полу остается множество «белых пятен» — прошу прощения за неточность термина — которые слишком малы, чтобы их можно было использовать. На полках в библиотеке я заметил семнадцать книг, поставленных не на свое место. На втором этаже несколько светильников недостаточно защищены от сквозняков...

— Может, мне записать? — с кривой улыбкой поинтересовался Гидеон.

— Я запомню, — ответил Джейс.

Баан сделал паузу.

— Насколько я понимаю, за инцидент в гимнастическом зале господина Гидеона несет ответственность служащая у вас пиромантка?

— «Служащая» — это, пожалуй, слишком сильное слово.

— Какими бы ни были нюансы вашего соглашения, я нахожу прискорбным отсутствие подобающих защитных мер. Размеру и подбору книг в вашей библиотеке многие позавидовали бы. Но для пироманта это всего лишь растопка. Если бы возгорание произошло здесь...

— У нас с Чандрой есть... разногласия, но я доверяю ей, и она... — Джейс замолчал. — А где, кстати, Чандра?

Нисса подняла глаза. Обычное место Чандры за столом было пустым.

Гидеон пожал плечами.

— Я сам ее искал. Нам надо поговорить о том, как обращаться с чужими вещами. Я видел, как она бежала по лестнице с крыши...

У Ниссы перехватило дыхание.

— ...и за ней спускалась Лилиана.

Джейс резко поднял голову. Лавиния, стоявшая у двери, откашлялась.

— Договор. Разреши доложить...

— Что? Да, говори! — Джейс повернулся к ней в своем кресле. — Ты знаешь, где они?

Лавиния почти незаметно вытянулась в струнку.

— Некоторое время назад капитан Джура велел приставлять сопровождение к графине Весс всякий раз, когда она покидает дом.

Джейс яростно взглянул на Гидеона, но тот лишь пожал плечами.

— Некромантка. Разумная мера.

Он отрезал себе еще кусок мяса.

Лавиния переступила с ноги на ногу, и ее доспехи загудели — так тихо, что это услышала одна только Нисса.

— Графиня встретилась с монахиней Налаар...

Баан подался вперед в своем кресле. Его глаза сузились.

— Днем они ходили по торговому району, а затем... хм... перешли в другой мир.

— Вместе? — спросил Джейс.

— Да, господин.

Гидеон отложил вилку.

— Куда?

— Мы не можем этого выяснить, господин.

— Налаар, — тихо сказал Баан. Он произнес это в той же манере, как говорила Чандра, и которую никому не удавалось в точности повторить. — Прошу простить мое удивление. Этого имени я не слышал много лет.

Джейс оттолкнул тарелку и положил руки на стол.

— Потрудитесь объясниться.

— Это не доставит мне удовольствия, но, полагаю, я должен это сделать, — Баан положил руки на колени. — Пия и Киран Налаар были среди зачинщиков движения отступников. И я с прискорбием должен добавить, что они были преступниками, замешанными в краже и незаконном распределении принадлежащих Консульству запасов эфира.

— Это родственники Чандры? — спросил Гидеон. — Я даже не знал, что она с Каладеша...

— Ее родители, если я только не ошибаюсь. Двенадцать лет назад они втянули свою дочь — ее имя осталось неизвестным — в незаконную контрабандистскую деятельность. Подробностей я не знаю, но девочка сбежала из-под стражи, проявив опасные способности пироманта. Налаары попытались спрятаться в сельской местности. Была облава, их окружили в деревне Бунарат, но при попытке задержания начался пожар. Офицер, командовавший облавой, доложил, что все трое погибли.

— Двенадцать лет? — пораженно переспросил Гидеон. — Но ей всего...

— Она была совсем ребенком, — тихо произнесла Нисса.

Баан открыл рот, потом закрыл. Опустив глаза, он забарабанил пальцами по филиграни на рукаве.

— Пожалуйста, поймите, — сказал он наконец. — Все это было сделано по приказу предыдущей администрации. И даже тогда эти действия сочли... чрезмерными. Командующий офицер продолжал облаву, несмотря на то, что ему было приказано вернуться. Полагаю, ему был сделан официальный выговор за преступную халатность.

— За халатность! — чуть не захлебнулся от возмущения Джейс.

— Я не знаю, что сделали ее родители, — проговорил Гидеон, стиснув зубы. — Впрочем, меня это и не интересует. Какими бы ни были их прегрешения, они не имеют никакого отношения к Чандре. Его глаза сузились.

— Она вспыльчива? Безусловно. Лишь дурак будет это отрицать. Но сердце у нее размером с луну.

Баан положил подбородок на переплетенные пальцы.

— Господин Гидеон, эфир — это воздух, которым мы дышим. Это падающий на землю дождь и листья деревьев. Мы осмеливаемся прикасаться к его могуществу лишь с помощью надежных инструментов — мириадов механизмов, каждый из которых должным образом выполняет свою функцию. Тщательно следуя этому методу, мы можем избежать 87,4% инцидентов, случающихся, когда маги черпают ману напрямую. И я прошу извинить меня за слова, но пироманты наиболее склонны наносить... сопутствующий ущерб.

Баан глубоко вдохнул и прикрыл фиолетовые глаза, вспоминая какую-то одному ему известную сцену.

— В прошлом пироманты становились виновниками... ужасных трагедий. Не всегда по своей воле, но всегда — по своей природе.

— Скажите, а спички у вас тоже запрещены? — спросил Гидеон со сталью в голосе, какой Нисса еще ни разу у него не слышала.

Баан опустил глаза.

— По вашей реакции я предполагаю, что госпожа Налаар никогда с вами об этом не говорила.

— Ни разу, — подтвердил Гидеон. Он смотрел на свой недоеденный ужин, и одна из его рук сжалась в кулак.

Джейс поглядел на него с сочувствием.

— Она не смогла открыться никому из нас.

Гидеон покачал головой.

— Но она должна была понять, что может.

— Этот выбор могла сделать только она. Мы тут ни при чем, — тихо проговорила Нисса. Она положила палец на край миски и провела вниз, так что керамическая посудина загремела. — У всех нас есть шрамы, которые мы не хотим показывать другим.

Чандра сидела напротив нее с горящими щеками, ломая цветочные стебли в тонких пальцах, надеясь всего лишь на несколько мгновений покоя. На что-то, отчего перестанет испуганной птицей биться ее сердце. Но Нисса была неосторожной. И Чандра вспорхнула и улетела.

— Могу я спросить, — начал Баан, — куда, по вашему мнению, она могла направиться? Ведь она не настолько безрассудна, чтобы устремиться на Каладеш?

Нисса подняла глаза. Джейс и Гидеон обменялись взглядами. Оба повернулись к ней.

Все трое встали одновременно.

Джейс повернулся к своей комнате с плащами.

— Я отправлюсь на Каладеш. Мне проще всех будет...

Лавиния преградила ему путь, одну руку положив на рукоять меча.

— Опять? — спросила она усталым и недовольным голосом.

Маг взглянул на нее, нахмурившись.

— Ты что, хочешь, чтобы в такой момент я сидел тут и занимался бумагами?!

Стражница кивнула на Гидеона с Ниссой.

— Они могут найти монахиню Налаар. А Договором они быть не могут.

Гидеон положил свою сильную руку Джейсу на плечо.

— Она права. Подумай о большой картине, Джейс. Я этим займусь. Хотя... — скривился он, — я от этого не в восторге. Сам знаешь, какая она бывает, когда кто-то говорит ей, что делать...

Каладеш. Гирапур. Город бронзы и машин. Город, похожий на Равнику, который никогда не спит. Ветер, пахнущий металлом и трещащей энергией, и бесконечный поток лиц навстречу и прочь. Океан злобно глядящих и шепчущихся незнакомцев. Глазеющих. Показывающих пальцем. Пихающихся.

— Я пойду, — слова слетели у нее с уст, прежде чем она успела понять, что говорит.

Гидеон повернулся к ней.

— Ты уверена? — он опустил взгляд к ее дрожащим пальцам. — Нисса, ты не обязана идти одна.

Эльфийка сжала пальцы в кулаки, успокаивая их.

— Я отправлюсь на Каладеш. Баан может провести меня. И я...

«А что я сделаю?

Приведу Чандру домой? Но она уже дома.

Вытащу из неприятностей? Она взрослая женщина и вольна поступать, как пожелает.

Защищу ее? У Чандры отваги, как у балота. Ей не нужны защитники.

— Я буду рядом с ней.

Да, так было правильно.

Сюжет выпуска «Каладеш»
Описание planeswalker-а: Чандра Налаар
Описание planeswalker-а: Лилиана Весс
Описание planeswalker-а: Нисса Ревейн
Описание planeswalker-а: Джейс Белерен
Описание planeswalker-а: Гидеон Джура
Описание planeswalker-а: Довин Баан
Описание мира: Равника