Вопрос уверенности
Уатли не знала себе равных ровно в двух ипостасях.
Она была воином и была оратором.
Сражаясь на поле брани или выступая с речью, она способна была затмить любого рыцаря Империи Солнца.
Она не желала для себя иной судьбы. И она была уверена, что после стольких лет подготовки, после столь долгого пути к цели, она, наконец, получит титул воительницы-стихотворца от своего императора.
— Покажи еще раз, — прошептал ее кузен.
Уатли открыла седельную сумку. Взору двух рыцарей явилась блеснувшая сталь.
Инти заглянул в сумку, и по его лицу пробежала ухмылка.
— Отвратительная мерзость.
Ее кузен был до противного невозмутимым. За прожитые с ним годы Уатли научилась оценивать его душевное состояние и по этим двум словам поняла, что он едва не лопается от гордости.
— Его выковал какой-то криворукий дурень, а носил вдвойне криворукий олух.Уатли улыбнулась. Последняя победа досталась им легко. Ни у них, ни у врага никто не погиб. Все решило мастерство воинов и очень убедительное предложение. Легион Заката отступил к кораблям, оставив на песке свое оружие и свою гордость.
Уатли и Инти проехали через арку, служащую входом в Пачатупу, и воительница окинула взглядом площадь. Горстка служителей готовила все для церемонии возвращения домой, назначенной на вечер этого дня. Несколько горожан пересекали площадь по своим делам, но в целом она была пуста. Казалось, что до приехавших есть дело лишь их скакунам (двум когтелапам с яркими глазами). Динозавр Уатли дернул головой, потянул поводья — ему хотелось поскорее попасть в стойло, где его ждал корм.
Уатли и Инти возвращались с войны — Империя Солнца провела масштабную военную кампанию на Берегу Солнца. Большая часть армии уже вернулась, но эскадрон Уатли задержался, ввязавшись в одну, последнюю битву с Легионом Заката. И победа в ней, как и все честно заработанные победы, принесла немало трофеев.
Инти протянул руку, и Уатли передала ему взятый в бою меч. Он крутанул запястьем, прикидывая вес оружия, и вернул меч назад.
— Видела бы ты их жреца! — сказал он.
— Иерофанта, — поправила Уатли.
— Иерофанта? Тьфу. В общем, когти у него на руках были, что ногти у нашей бабули.
Уатли с преувеличенным согласием кивнула и задумчиво хмыкнула.
— Все сходится. Учитывая все свидетельства, можно с большой долей уверенности предположить, что наша бабуля — вампир.
Она повернулась к Инти и, одной рукой держа поводья, пересчитала свидетельства по пальцам другой.
— Скверный аппетит, пустой взгляд, до сих пор жива всем смертям назло...
Инти хмыкнул. Уатли улыбнулась в ответ.
Они выросли вместе, и в детстве они сражались друг с другом на палках, а теперь плечом к плечу бились с врагами Империи Солнца.
Инти тронул Уатли за плечо. Навстречу им шла небольшая группа людей с выражением радостного предвкушения на лицах.
— Оставляю тебя твоим поклонникам, — сказал он.
Уатли помахала ему на прощанье.
— С возвращением, Уатли! — воскликнул один из горожан.
Уатли улыбнулась и кивнула в знак благодарности.
Девочка не старше тринадцати отделилась от группы и подбежала к ней. Она возбужденно дышала, и глаза у нее были большими и круглыми. — Воительница-стихотворец, ты прочитаешь речь на церемонии возвращения?
Уатли терпеть не могла, когда люди так делали. Приписывали ей то, чего она пока не успела добиться.
— Я произнесу речь, но я пока не воительница-стихотворец. Как тебя зовут, дорогая?
— Вайта. Я видела, как ты говорила на прошлом празднике равноденствия... это было удивительно!
— Ты пишешь стихи, Вайта?
Девочка опустила глаза, заметно засмущавшись.
— Я никому их не читаю... они плохие.
Уатли наклонилась к ней, чтобы остальные в небольшой (но быстро растущей) толпе не услышали ее слов.
— Хочешь, расскажу тебе тайну?
Вайта изумленно вытаращилась на Уатли.
Та ответила ей искренней улыбкой.
— Существует всего две разновидности стихов. Хорошие стихи и честные. Хорошие стихи — умные, а умным, если постарается, может быть любой. Но в честных стихах есть магия, они способны заставить других почувствовать то, что чувствуешь ты. Поверь, это весьма могучая магия.
Уатли продолжала.
— Если ты думаешь, что пока не готова показать свои стихи другим, не пытайся сделать их хорошими. Постарайся сделать их честными.
Она подмигнула.
И Вайта улыбнулась от уха до уха.
Через час началась церемония возвращения домой, и Уатли с нетерпением ждала момента, когда она должна была выйти к людям.
Их задание было не особенно значительным, но именно оно стало окончанием масштабной операции по очищению Берега Солнца от захватчиков. Чтобы отметить это радостное событие, император обратится к жителям Пачатупы, а Уатли должна будет прочесть торжественную речь.
Титулом воителя-стихотворца награждался лишь один человек в целом поколении. Он становился хранителем истории, облекал события в слова. Чтобы заслужить этот титул, нужно было доказать свое исключительное усердие на службе империи. Такая ответственность должна была стать тяжелым бременем для столь юной девушки, но Уатли не поддавалась давлению.
Все жители Империи Солнца уважали своего императора, но своего воителя-стихотворца они любили . Сегодняшняя речь Уатли должна была стать последней перед тем, как император наделит ее высоким титулом, и она хотела доказать, что достойна этой любви.
Для получения титула не было никаких заранее установленных требований. Однако Уатли считала растущее доверие императора верным признаком того, что уже скоро он объявит о назначении перед всем народом. Она чувствовала это — как чувствовала перед грозой привкус металла в ветре.
Уатли расправила плечи и вдохнула затхлый воздух стойла. Динозавр под ней переминался с ноги на ногу, ему не терпелось выйти на улицу из темных теней. Всадница положила руку на прочную шкуру и мысленно уняла своего скакуна.
«Жди», — приказала она, посылая запах-память угощения через установившуюся между нею и ящером связь.
Динозавр успокоился, почувствовав обещание награды. Уатли потрепала его по шее, и ящер взъерошил перья, а затем замер, ожидая новой команды хозяйки, как это хорошо умеют делать рептилии.
Уатли могли вызвать в любой момент. У нее уже давно не было страха перед выступлениями. Ее волновало лишь одно — выступает ли она достаточно.
Воздух в стойле был спертым и горячим.
Вдали слышны были отголоски слов императора, обращавшегося к горожанам Пачатупы. На сегодняшний праздник собрались все жители города.
«Может быть, он скажет об этом после моей речи, — подумала она. — Может быть, именно сегодня он объявит, что я сделала достаточно и заслужила титул, которым меня уже называет весь город».
Из-за столба в стойле выглянул человек и встретился с Уатли глазами. На нем были жреческие одежды — это был один из устроителей церемонии возвращения домой. Он кивнул воительнице.
«У тебя все получится», — напомнила себе Уатли. Почувствовав ее возбуждение, динозавр издал торжествующий крик.
Она ударила его пятками в бока, и когтелап шагом вышел из стойла.
Солнце было раскаленным, как кузнечный горн, а ликование толпы — громче рева любого динозавра.
Тысячи жителей Империи Солнца расступались, давая ей дорогу, и аплодировали, приветствуя воительницу. Город сиял янтарем в лучах полуденного солнца. Лица собравшихся на площади были обращены к храму Палящего Солнца, откуда говорил император, но теперь все поворачивались, чтобы взглянуть на Уатли. Та пустила динозавра в галоп, направляясь к ведущей на вершину храма исполинской лестнице.
Ее динозавр как стрела несся по прямой через расступившуюся толпу. Он мчался под арками, настолько высокими, что длинношеи могли проходить под ними, не наклоняясь, и по брусчатке, выдерживавшей даже самых массивных шипохвостов. Впереди Уатли видела императора, стоявшего на помосте на самой вершине лестницы храма Палящего Солнца. Он развел руки в приветственном жесте, и даже издалека воительница могла различить широкую улыбку у него на лице.
Толпа начала скандировать ее имя.
Уатли просияла и почувствовала, что сейчас — самый подходящий момент продемонстрировать свой трофей.
Выхватив захваченный меч, она подняла его над головой, и толпа взревела вдвое громче.
Клинок был тонким и ломким, предназначенным для быстрых уколов, а не изящных разрезов. К рукояти была прилажена нелепая черная роза. Подумать только... и эти неумелые подмастерья мыслили себя покорителями.
Динозавр остановился у подножия лестницы, и Уатли спешилась, все еще вздымая меч.
Взглянув на императора, она начала подниматься по ступеням.
Храм Палящего Солнца был построен на фундаменте старого храма, а тот — на еще более древних развалинах. Сама Империя Солнца была устроена так же. Правители этого края стремились к могуществу, и поколение за поколением отстраивало империю на фундаменте наследия предыдущего императора, поднимаясь к все новым и новым высотам. Когда-то на континенте безраздельно властвовали Речные Вестники, но под управлением последнего императора Империя Солнца железной рукою взяла этот край под свой контроль. Но Апацек Интли III не только утвердил власть над известными землями, но и вселил в своих подданных жажду к покорению новых — и спустя несколько лет после смерти матери Апацека дух завоеваний охватил империю. Старая императрица предпочитала заниматься малозначительным внутренними делами, новый император же вознамерился войти в историю как тот, кто привел Империю Солнца в славную эпоху процветания.
Уатли не довелось встречаться с императрицей, а вот устремленность Апацека приводила ее в восторг. Впервые император узнал об Уатли, когда она стремительно пролетела через звания в его гвардии, и после нескольких лет усердной службы воительница стала его верной советницей по тактике.
Поднявшись по лестнице, Уатли повернулась и продемонстрировала собравшейся толпе меч Легиона Заката. Люди радостно закричали, увидев трофей. В сопровождении двух жрецов подошел император Апацек, и Уатли отдала меч ему.
Он с улыбкой хлопнул Уатли по плечу и обратился к жителям Пачатупы на площади.
— Горожане! Перед вами командир эскадрона, разбившего в бою захватчиков на Берегу Солнца. Она со своими воинами изгнала пиратов Бравого Союза с наших берегов и лишь этим утром вернулась домой. Но мои слова не смогут описать ее победу так, как она того заслуживает. Так слушайте же — и внимайте доблестному изяществу Уатли.
Толпа взревела.
Уатли улыбнулась, уверенно вытянула руку и с отработанной легкостью опустила ладонь. Зрители затихли, и быстрым заклинанием воительница усилила свой голос, сделав его громогласным.
«Ты много репетировала. Ты справишься».
— Кинхалли, услышь мой зов!
Пришло время пробудить спящих,
Пронзить тень на востоке,
Что несет нам тьму.
Тилоналли, услышь мой зов!
Наполни огнем сердца твоих детей,
Преврати нас в наступающий рассвет,
Что испепелит Закат.
С Триединым Солнцем над нами
И молитвой на устах
Твои гордые воины были палящим светом
Для неверных на твоих берегах.
Верхом на когтелапах, латохвостах, гребнерогах,
Мчались мы на бранное поле,
Дабы поразить врага с пустыми глазами,
Посягнувшего на твое наследие.
Мы встретили их на песке —
Клыки капают злобой, вскинутые мечи,
Но скованным тенью не взять верх,
И мерзкая орда бежала прочь с нашей земли.
Сегодня мы вернулись, и я прошу вас помнить:
Наша империя — это свет.
Ничто не вселяет в Закат такой ужас,
Как восходящее Солнце.
Шумная толпа разразилась аплодисментами.
Император Апацек смотрел на Уатли с одобрительной улыбкой.
Воительница благодарно поклонилась.
Шагнув вперед, император заговорил: легкая магическая дымка усиливала и его голос.
— Сегодняшняя небольшая победа знаменует начало нового этапа расширения.
Собравшиеся стихли. Это были важные новости.
«Может быть, сейчас он дарует мне мантию?»
— Мы оттеснили Бравый Союз и Легион Заката от наших восточных берегов, а это значит, что готовы отвоевать и юг, — возвестил Апацек. Он говорил с отработанной дикцией правителя и уверенностью завоевателя. — Наши воины рвутся в битву, и с могуществом Палящего Солнца в наших жилах мы изгоним Легион Заката со своей земли!
Горожане возликовали, и Апацек кивнул Уатли. У той ёкнуло сердце. Если он и собирался объявить о ее новом титуле, то сделал бы это сейчас. Махнув собравшимся на прощанье, она развернулась и проследовала за императором вглубь храма.
Тот кивком головы отпустил жрецов и сбросил с плеч свой разукрашенный плащ.
Уатли села на подушки в центре комнаты. Император сел напротив и улыбнулся.
— Спасибо за то, что поделилась своим даром, Уатли. Нашей империи нужен твой голос.
— Я рада служить, император Апацек.
Меч Легиона все еще был у него. Император перевернул его, поднял вверх в вытянутой руке. По его лицу пробежало недовольство.
— Безвкусная вещица, — заметил он. — Даже удивительно, что они покорили целый континент этим.
— Еще они орудовали зубами, господин, — широко улыбнулась Уатли. — К несчастью для них, наши куда острее.
— Верно.
Император вернул Уатли улыбку. Та сидела молча, терпеливо ожидая его слов.
И Апацек сказал ей то, что она ожидала услышать меньше всего.
— Я не отправлю тебя сражаться на юге.
Уатли постаралась не показать, как ей больно от этих слов.
— Вы обещали мне, что еще одно задание — и я получу мантию воительницы-стихотворца, — сказала она, сохраняя безразличное выражение лица.
Император Апацек задумчиво покачал головой.
— Я знал, что мои слова тебя расстроят.
— Я вовсе не расстроилась, — ответила она, сжимая ладони так сильно, что побелели костяшки.
— Империи Солнца ты нужна здесь, в Пачатупе. На восточных берегах еще могут появиться захватчики.
— Вам известно что-то, чего не знаю я?
Император нахмурился.
— Только слухи. Но я боюсь, что в ближайшем будущем на нас одновременно нападут и Бравый Союз, и Легион Заката. Весь следующий месяц ты со своим эскадроном будешь патрулировать берег и отражать атаки незваных гостей, пока наша армия сражается на юге. Отправляешься на следующей неделе.
— Слушаюсь, господин.
Император помолчал, потом вздохнул.
— Меня приводит в ярость мысль о том, какими были бы указания матушки.
— «Защищайте города, что у нас есть, и ищите тот, что мы потеряли», я полагаю?
Апацек кивнул, ухмыльнувшись уголком рта.
— Мы скорее найдем летающую пантеру, чем целый потерянный город. Надо сосредоточиться на том, что реально, Уатли. На том, что можно услышать и увидеть. Гоняясь за призраками, мы лишь будем ходить по кругу. Готовь эскадрон — а когда закончишь, напиши нам новую поэму.
Ее сердце подпрыгнуло от радости. Он все-таки не сбросил ее со счетов!
Апацек поклонился, и Уатли поклонилась в ответ.
Месяц спустя до Уатли дошел слух.
Разведчики говорили, что у берега заметили корабль Бравого Союза. Не теряя времени, Уатли оседлала скакуна и вместе с Инти отправилась в джунгли.
Над их головами на могучих стеблях покачивались цветы, и стадо длинношеих динозавров расступилось перед двумя воинами на когтелапах.
— В донесениях говорится, что они разбили лагерь на камнях, — прокричал Инти, перекрикивая топот динозавров.
Они продирались через джунгли, и лианы хлестали Уатли по доспехам. Выпрямившись в седле, она начала читать заклинание, чтобы призвать подкрепление.
Она почувствовала, как в ней разгорается магия — маячок, затеплившийся у нее в груди. Несколько секунд спустя со всех сторон послышался топот двуногих динозавров, и через пару мгновений за Уатли и Инти уже бежала целая стая. К небольшим яйцеедам присоединялись латохвосты и гребнероги, и каждого зверя вела устремленность, зовущая следовать за скакунами рыцарей Империи Солнца. Уатли велела стае продолжать идти за ними, успокоила прикосновением магии и уверила, что им не причинят вреда.
— Уатли! Впереди! — Инти показывал на просвет в деревьях — туда, где дельта реки встречалась наконец с морем.
Ярко-красные паруса кровавым пятном выделялись на синем небе, а на берегу высилась груда ящиков и прочих припасов.
Рыцари и стая динозавров остановились, оставшись под пологом джунглей — там, где деревья встречались с песком. Уатли и Инти внимательно рассматривали корабль.
— Команды нет, — тихим голосом сказал Инти.
Уатли кивнула.
— Наверное, отправились на разведку. Я позабочусь об их снаряжении, а ты выкури пиратов на берег и гони к шлюпке, когда увидишь, что их припасы охватил огонь.
— Здравая мысль, — сказал Инти. Взглянув на Уатли, он кивнул. — Береги себя, сестренка.
— И ты тоже.
Инти отправился в джунгли, а Уатли тронула бока скакуна пятками и выехала на песок, велев своей стае оставаться в джунглях.
Динозавр неслышно шел по песку, и через несколько мгновений Уатли была уже рядом с грудой припасов. Отцепив от бедра флакон, она вытащила пробку и вылила резко пахнувшее содержимое на ящики. Потом она выудила из кармана небольшой темный камушек и ударила по металлу своего клинка. Полетели искры, и сухое дерево ящиков почти тут же заполыхало ярким пламенем.
Уатли убрала клинок в ножны и поскакала назад, в джунгли. Вернувшись под прячущую ее от глаз сень деревьев, она остановилась и стала ждать. На берег уже выбегали первые матросы, запаниковавшие при виде огня и дыма, поднимающегося от их провизии и снаряжения. Но пока их было недостаточно.
«Гоните их на берег», — приказала Уатли, и ее глаза засветились магией.
Джунгли зашумели, и среди деревьев послышались крики. Динозавры выгоняли на песок людей, огров и гоблинов из Бравого Союза — их оставалось где-то с дюжину. Пираты выбегали из полумрака джунглей на залитый светом берег моря, спотыкались, щурили глаза — и пораженно вскрикивали, увидев вздымающийся к небесам костер на месте их припасов. Кто-то бежал вперед и отчаянно пытался затушить пламя, сбить его сорванной курткой.
Ухмыляясь, Уатли заметила поодаль Инти. Она свистнула ему, и тот, пустив динозавра рысью, подскакал к ней. Плотные заросли деревьев и папоротников надежно укрывали их от пиратов на берегу. Инти подъехал и встал рядом.
— Тут мы закончили, — сказала Уатли, кивком головы указав на паникующую пиратскую команду. Кто-то уже пытался добраться до своего корабля вплавь. — Езжай вперед, отыщи нам место, где можно набрать свежей воды. Пить хочется.
Инти развернулся и отправился в джунгли.
Уатли подогнала динозавра, и тот устремился вдоль кромки берега.
Вдруг что-то ухватило ее когтелапа за ногу и дернуло назад. Уатли с глухим звуком повалилась на землю, больно ударившись всем телом.
Поднявшись на ноги, она увидела, как ее динозавр кричит от боли. Его лапы связывали раскаленные докрасна цепи, оставлявшие ожоги на чешуйчатой шкуре.
Шагнув вперед, показался хозяин цепей, и Уатли ахнула от ужаса.
Из-за дерева выходило невероятно высокое чудовище.
У твари было мускулистое тело кузнеца и звериная голова. Уатли видела таких зверей... быков?.. только в фортах Легиона Заката. Тяжелые железные цепи были обмотаны вокруг его груди, и сам он, казалось, пылал изнутри, как кузнечный горн. От его рыла поднимался пар.
Уатли нырнула под цепь в отчаянной попытке помочь своему скакуну, но враг только фыркнул от ярости и потянул обмотавшую ноги динозавра цепь назад. Та размоталась сама собой — и сама собой рванулась вперед, обмотавшись вокруг шеи животного. Бычьеголовый дернул, отвратительно хрустнули кости, и динозавр больше не шевелился.
Уатли вскочила на ноги и выхватила оружие. Она даже не пыталась скрыть свою злобу. Скакун верно служил ей много лет, и любой, кто так жестоко обращался с животными, должен был столкнуться с последствиями.
— Назови свое имя! — прокричала воительница.
Бычьеголовый поднял руки. Раскаленные цепи двумя змеями поползли назад и обмотались вокруг его предплечий, готовые к новому удару. Из глотки чудища вырывался колдовской огонь, из раздувшихся ноздрей шел дым.
— Я — безжалостный пират Анграт, — сказал он, — и я ищу Бессмертное Солнце.
Уатли громко рассмеялась.
— Ты — и все остальные, глупец.
Он говорил с акцентом, который Уатли не могла распознать.
— Если ты не скажешь мне, где искать Бессмертное Солнце, то умрешь, воительница.
Цепь с правой руки метнулась вперед. Уатли увернулась, почувствовав жар от пролетевшего мимо лица металла.
Восстановив равновесие, она рванулась вперед, к Анграту, с клинком наготове и напряженными мускулами. Воительница пыталась сорвать дистанцию, подрезать врагу сухожилия своим полукруглым клинком, но от пирата исходил испепеляющий жар, становившийся невыносимым, когда она приближалась. Уатли отступила, вновь увернулась от цепи, взметнув фонтан из земли и гнилых листьев.
Она отскочила назад как раз вовремя, чтобы не попасть под новый удар. Вылетела вперед вторая цепь. Она обмоталась ей вокруг лодыжки, Анграт дернул, и Уатли упала на землю с такой силой, что ей выбило воздух их легких.
Цепь раскалилась добела, и воительница чувствовала жар даже через стальные поножи. Потянувшись вперед, она изо всех сил ударила клинком по цепи в бесплодной надежде разбить ее. Анграт шел к ней, не ускоряя шага, и огонь ярости горел в его глазах.
Уатли дергалась, пыталась вырваться, и, наконец, цепь дала слабину.
Ни один пират не сражался с такой бессердечной яростью. Ни один Речной Вестник не убивал с таким безразличием. И ни один вампир Легиона Заката не был столь непредсказуем. Уатли была в смятении, она была не в своей тарелке: этот враг отличался от всех, с кем ей приходилось столкнуться.
— Уатли?!
Воительница обернулась. Инти вернулся — должно быть, он услышал шум. Теперь он в ужасе смотрел на происходящее из чащи джунглей. Анграт повернул голову, чтобы взглянуть на нежданного гостя, и тогда Уатли вскочила и понеслась вперед в отчаянной атаке.
Она крепко держала в руке клинок и, чуть присев, крутанулась в подсечке, чтобы выбить пирата из равновесия.
Это сработало: Анграт с грохотом повалился на землю, и пока он пытался подняться, подскочившая Уатли полоснула его клинком по груди, оставив ровный разрез.
Бычьеголовый взревел от боли и выстрелил своей цепью прямо в воительницу.
Та, ловко перенеся вес с ноги на ногу, с изящной легкостью увернулась одним змеиным движением. Она парировала удар клинком, позволила полученной от столкновения энергии развернуть ее и нанесла сокрушительный удар ногой в подбородок врага.
Анграт сложился пополам, а Уатли крикнула Инти, с разинутым ртом смотрящему на происходящее.
— Инти! Мне нужен скакун!
Воительница почувствовала, как Инти призывает нового динозавра, чтобы она могла сбежать.
Она опять увидела летящую в нее раскаленную цепь и подогнула ноги, падая ничком на землю, чтобы ее не достало пышущее жаром оружие. Один из поножей отлетел в сторону.
— Сзади! — прокричал Инти, но Уатли не успела. Получив удар в спину, она свалилась лицом вперед на укрытую ковром листьев землю.
Анграт уже стоял на ногах, и на его морде, насколько это было возможно, отражалась злоба.
Уатли услышала вопль, и Инти выдернуло из седла. Вторая цепь внезапно обмоталась вокруг ее лишившейся доспеха ноги, зашипела плоть, и она закричала.
Вдруг она осознала, что это конец. Сейчас погибнет и она сама, и ее кузен.
Она попыталась встать, повернуться к врагу лицом — и тогда что-то в ее груди заискрилось.
Боли не было, но Уатли поняла, что распадается на части.
Перед глазами вспыхнул вихрь из цветов и света, звук ударил в уши, и она ощутила, как разделяется с собственным телом. Было светло, тепло, и должно было быть страшно, но на самом деле это казалось ей самой естественной вещью в мире — она почувствовала, как ее голова окунается глубже в цвета и свет, и она увидела.
Город, светящийся теплотой золота.
Яркие, сияющие башни и шпили, стремящиеся в небо. Сверкающий металл, не похожий ни на что на свете, и над всем этим — пульсация магии, текущей в облаках, словно полноводная река.
Это было прекрасно.
И потом это исчезло.
Ее сознание резко дернулось назад, словно какая-то невидимая сила тянула ее обратно в джунгли. Уатли заглянула в неведомую дверь — и дверь с размаху захлопнулась, закрывая ей вход. Она вновь летела через цвета и свет, через звуки и шум, и ее тело вновь собралось в единое целое на лесной земле.
Кровь гулко стучала в висках, и Уатли увидела странный символ — треугольник, вписанный в круг, — необъяснимо сияющий в воздухе над ее головой.
Она попыталась перевести дыхание.
Справившись со страхом, она наконец перестала задыхаться.
И тогда она поняла, что Анграт до сих пор стоит перед ней.
Он пораженно смотрел на нее, цепи ползли обратно на руки, а бычьи глаза были широко распахнуты от изумления.
Инти был ошеломлен, но жив. Его взор тоже был прикован к Уатли и тускнеющему символу над ее головой.
Пират протянул руку, указывая на Уатли.
— И ты — тоже?!
Уатли уперлась в землю рукой, чтобы не упасть. Символ над ней исчез. Она тряхнула головой.
Слова сами вылетели у нее изо рта — лишенные всякого изящества и осознания.
— Я не знаю, что это было.
Анграт улыбался — насколько только мог улыбаться человек с головой быка.
— Ты первая, кого я встретил в этом проклятом мире! Мы можем помочь друг другу уйти!
Инти успел забраться на динозавра и пришпорил его, чтобы забежать за спину двоюродной сестре.
— Уатли, вставай, — крикнул он, протягивая ей руку. Не обращая на него внимания, она удивленно смотрела на Анграта. Он тоже тянул к ней руки, его ладони были приглашающе повернуты вверх.
Уатли рубанула его клинком, вскочила на скакуна Инти, и они помчались прочь. Им вслед кричал от боли Анграт.
В голове Уатли была бесконечная мешанина из ругательств и непонимания. Не было времени на спокойный мысленный спор с самой собой. Было время только на кричащие вопросы.
«Мое тело РАЗВАЛИЛОСЬ, и были цвета и свет, был приступ, что это — галлюцинация, только Анграт это тоже видел, ПРОКЛЯТЫЙ ПИРАТ, как он смел подумать, что я помогу ему, когда он убил моего динозавра и пытался убить меня, МИЛОСЕРДНОЕ СОЛНЦЕ, МОИ ЛЕГКИЕ РАСТВОРИЛИСЬ!
Инти облек в слова все вопросы, которые крутились у нее в голове.
— Твое тело! Это была магия! Как ты это сделала? Ты втайне упражнялась?! И что это был за символ? И почему пират думал, что ты ему поможешь?
Уатли ответила тихо, коротко и не в тему.
— Я видела золотой город.
— Что?
— Инти... я думаю, что видела Ораску.
Все, что Уатли знала об окружающем мире, разваливалось на части.
Сначала на нее напало самое странное чудовище, которого она только видела, а потом ее тело растворилось, и на короткое мгновение сознание заглянуло в открытое окно — чтобы потом его утащило обратно в привычный мир.
Это было все равно, что устоять на плывущем по реке бревне. Словно она была ребенком, который бегал кругами, пока не свалится на землю. Земля ушла у нее из-под ног, и все, что Уатли считала реальным, перевернулось вверх дном.
Когда они вернулись в город, уже опустилась ночь. Однако Уатли направилась прямиком в императорский дом.
Ей нужно было посоветоваться с единственным человеком, который ни одной живой душе не рассказал бы о том, что она видела.
Стражники узнали ее и с низким и почтительным поклоном проводили ее внутрь высочайшего здания Пачатупы. От этого соблюдения формальностей Уатли готова была взорваться.
Прислужник сопровождал императора Апацека в зал для приемов. Здесь на большой стене был вырезан символ солнца, и вставленные в камень куски янтаря мерцали в свете луны. Император был как всегда невозмутим, хоть вместо обычного плаща из перьев динозавров он был одет в куда менее торжественный халат.
— Что привело тебя в этот час, Уатли?
Сердце воительницы до сих пор молотом колотилось о ребра.
— Я увидела нечто, чего не смогла понять.
— Во сне? — спросил император. Его кислое лицо красноречиво свидетельствовало о том, какое значение он придавал снам.
— Нет. И я сама себе не поверила бы, если бы не видела все это собственными глазами.
Император задумчиво потер подбородок.
— Что ж, расскажи мне, что случилось.
Они сидели рядом, как сидят друзья, и Уатли рассказывала о произошедшем так подробно, как только могла.
Император терпеливо слушал ее.
Время от времени он делал глоток из чашки с шоколатлем, которую велел принести, поняв, что история будет долгой и занимательной, и кивал, показывая, что понимает все ее перипетии.
— Что ты почувствовала тогда? — спросил он.
— Я почувствовала, что мне не позволено уйти. Словно я открыла дверь, но смогла лишь высунуть голову, прежде чем меня засосало обратно.
— Что-то не дало тебе уйти? И о том, что произошло, знаем только я и Инти?
— Да и да, император.
— Апацек. Пожалуйста, на мне же нет плаща.
Уатли устало поглядела на него.
Император покачал головой и улыбнулся.
— Ты удивительно смелая, Уатли.
— При всем уважении, император... я не согласна.
Император Апацек поставил чашку и задумчиво взглянул на собеседницу.
— Солнце проявляет себя в трех аспектах. Творчество, разрушение и питание. Твои дары освещены двумя первыми аспектами, и похоже, что теперь ты должна исследовать третий.
— Что вы имеете в виду, господин?
Во взгляде императора было радостное возбуждение.
— Моя мать была упрямой и старомодной. Гоняться по джунглям за легендами она предпочитала укреплению власти решительными действиями. Я считаю, что посылать на поиски могущества Ораски целую армию было бы глупо. Однако мне видится, что отправить самого талантливого из наших рыцарей — вполне разумное решение. Особенно, если судьба сама зовет ее.
—...Император?..
— То, что ты видела, доказывает, что ты достойна мантии. Уатли из Империя Солнца. Золотой город из твоего видения может быть только Ораской. Ты должна отыскать ее и суметь направить сокрытое в ней могущество на дело роста нашей империи.
Уатли взволнованно сжала кулаки.
— Но воительница-стихотворец не участвует в экспедициях, ваше величество. Я не готова отправиться в экспедицию!
— Но ты уже побывала в путешествии. А значит, воительница-стихотворец готова.
Уатли пораженно ахнула. Он хотел сказать то, что сказал?
Император встал, прошел в дальний конец зала приемов. Сняв шлем с крюка в стене, он вернулся к Уатли.
Это был шлем воителя-стихотворца.
Сердце Уатли бешено забилось.
Апацек светился от гордости.
— Уатли! Титул воительницы-стихотворца станет твоим, если ты сумеешь найти золотой город Ораску.
Уатли испустила дрожащий вздох.
Все, о чем она мечтала в жизни, теперь зависело только от одного: сумеет ли она отыскать место, которое привыкла считать мифом, а не реальностью.
Император перевернул шлем, который держал в руках. Свет от светильников отразился от янтаря шлема, осветив теплым золотом его лицо.
— Для нашей империи наступает новая эпоха. Еще ни одному воителю-стихотворцу за всю историю не являлся в видении золотой город, — император широко улыбнулся. — Получается, что мое правление особенное.
Уатли ухмыльнулась и поднялась на ноги. Расправив плечи, она взглянула императору в глаза.
— Я найду Ораску, император, и добуду Бессмертное Солнце — во имя славы империи.
Император Апацек ответил улыбкой.
— Завтра для Империи Солнца наступит новый рассвет, воительница-стихотворец.
Дом рыцарей был отделен от остального города невысокой стеной. Здесь рыцари империи упражнялись, ели, спали и планировали оборону города. В отличие от других воинских соединений, участвовавших в захватах и расширении границ, рыцари занимались в основном тем, что защищали уже находившиеся под властью Империи Солнца земли. Уатли выросла здесь, вместе со своими родителями, которые были такими же рыцарями. Это был единственный дом, который она знала в своей жизни, и все его уголки и проходы Уатли знала наизусть. В один из таких проходов она как раз и проскользнула.
— Уатли?
Инти выглядывал из-за угла. Изгиб его бровей выражал озабоченность.
— Ты рассказала императору о том, что видела?
Уатли кивнула.
Кузен, не зная, что еще сказать, кивнул в ответ.
— Ну... хорошо. Ты как, в порядке?
Уатли покачала головой и пожала плечами в отчаянной попытке жестами выразить свое душевное состояние.
— Да. Нет, — призналась она.
Инти взял ее под руку и повел в общую залу для воинов. В зале было пусто и тихо — воины уже несколько часов как отправились спать. Он налил ей стакан какой-то жижи с резким кислым запахом, неприятно мутной на вид. Уатли была убеждена, что если эта бурда и вправду «полезна для души», как утверждал Инти, то это единственное, для чего она полезна. Инти дождался, пока она сделает глоток и восстановит контроль над дыханием, а потом начал готовить мазь для ожога на ее ноге.
— Ты точно уверена в том, что видела сегодня? Ну... когда ты... — Инти покрутил рукой над головой, стараясь изобразить увиденный днем знак.
Уатли кивнула.
— Я видела какой-то золотой город. Она сглотнула и посмотрела на Инти.
Он, растирая мазь по ее лодыжке, поднял на нее невозмутимые глаза.
— Ты видела какой-то золотой город?
Уатли почувствовала, как краснеют ее щеки.
— Да.
Инти наложил на рану чистые бинты и откинулся назад, задумавшись. Наконец, он сам прервал свое молчание.
— А может, это был тот самый золотой город?
Уатли виновато покачала головой.
— Никто не знает, как выглядит Ораска. Так что да, я полагаю, что это мог быть тот самый Золотой Город.
— Справедливо.
Инти прищелкнул языком, сворачивая остаток бинта в рулон.
— Император велел тебе найти его?
— Он сказал, что дарует мне титул воительницы-стихотворца, если я его отыщу.
Инти был заметно удивлен.
Он медленно вздохнул и кивнул.
— Достойная награда.
— Да, я знаю.
Инти выпрямился на стуле. Сидящая перед ним Уатли вытянула ногу. Он начал разматывать бинт на лодыжке. Кожа под повязкой полностью исцелилась. Упражнения Инти в целительной магии приносили плоды.
Уатли глубоко вдохнула.
— Инти, я впервые принимаю на себя такую ответственность. Я не хочу идти одна.
— Ты и не должна идти одна, — сказал Инти. — Мы с Тейю можем пойти с тобой. Доставим тебя туда в целости и сохранности!
— Но я не знаю, как туда попасть? — она произнесла это дрожащим голосом, и из утверждения у нее получился вопрос.
Инти с видом знатока пожал плечами.
— Речные Вестники знают. Иначе с чего им так ревностно защищать свою территорию?
Уатли опустила глаза к полу.
— Я всю свою жизнь готовилась, чтобы заслужить этот титул, но вот путешествия в поисках города из сказок я точно не ожидала.
— А ты хочешь отправиться в это путешествие? Или просто хочешь добиться успеха, чтобы получить мантию? — спросил он.
Ответ Уатли родился сам, без промедления. Он удивил ее саму, но она все же озвучила пришедшие в голову первыми слова.
— Я хочу найти город.
Сердце бешено стучалось. Сама идея того, чтобы стать первопроходцем, пугала ее — это было бесконечно далеко от всего, кем она когда-либо думала стать. И все же она не могла скрыть радостного предвкушения, когда думала о том, что придется делать что-то другое, совсем не то, к чему она привыкла.
— Я раньше не думала, что могу стать кем-то еще, Инти. И теперь хочу быть чем-то большим, чем что-то одно или два.
— Это уже так, сестренка, — сказал Инти, поднимаясь. — Я найду Тейю и скажу ей. Мы приготовим скакунов, чтобы отправиться на рассвете. Поищем Речного Вестника, что согласится стать проводником.
Он направился в сторону оружейной, но остановился и посмотрел через плечо.
— Воительница-стихотворец-провидица?
Уатли немного подумала.
— Воительница-стихотворец-странница? — предложила она.
Инти оценил предложение и ответил на него встречным.
— Воительница-стихотворец-растворяющийся-командир-экспедиции?
— Для такого шлемов не делают, Инти.
— Пока не делают, — улыбнулся он.
Инти ушел, и Уатли осталась одна.
Она была в ужасе. Она была в предвкушении. Ее ждало самое сложное испытание за всю ее жизнь.
И поэтому Уатли улыбалась.
Через некоторое время она дошла до своего спального места.
Лежа в гамаке и глядя вверх, она попробовала вспомнить цвета, свет и звуки сегодняшнего дня. Она почувствовала сегодня, как распадается на крохотные частицы, она видела, как растворяется ее тело — но ни в одном закутке своего разума она не чувствовала страха. Уатли помнила, что в этот момент ее наоборот охватила всепоглощающая радость. Она прижала руку к груди, вспоминая, как чисто и ярко сияло солнце в небе над золотыми крышами, какими белоснежными были плывущие в лазоревом куполе неба облака. Это место не было похоже ни на что из виденного ей раньше.
Она не была провидицей — но она видела. Не была странницей, но ее ждали странствия. В Уатли сошлись сразу две сущности, и ни одна их них, казалось, не была связана со ждущей ее впереди судьбой.
Закрыв глаза, Уатли успокоила бег мыслей. Ее сны были подернуты золотом, сверкали цветами далеких и неизведанных мест. Сон закручивался, менялся, обрел черты предсказания, и Уатли вдруг увидела себя — такой, когда станет когда-то.
Она была воином и была оратором.
А теперь она была первопроходцем.
