Возвращение в Доминарию: Эпизод 2

Лучи рассветного солнца мягко освещали трясину Калиго. Лилиана шагала вперед, и болотная трава цеплялась за края ее одежды. Впереди из теней, окутывавших мертвое дерево, с карканьем поднялась в воздух стая воронов.

— Я знаю, что ты здесь! — в ярости закричала Лилиана. — Покажись мне, будь ты проклят!

Она ушла на болото еще затемно. По трясине рыскали обезображенные заклинаниями Кабала существа, но всякий, кто оказывался на ее пути, сразу понимал, кого здесь на самом деле нужно бояться.

Человек-Ворон должен быть где-то здесь. Он наверняка знает, как Бельзенлок смог превратить Джозу в своего лича. Всю ночь она не могла думать ни о чем другом. Когда трактирщик притащил теряющего сознание Гидеона в их комнату, Лилиана, приготовив собранные травы, обработала раны воина. Много лет назад она должна была сделать то же самое для Джозу — чтобы исцелить его, спасти брату жизнь. Теперь она хорошо понимала, какой узколобой и себялюбивой она была тогда. Как она отмахивалась от предупреждений, как спешила, пытаясь выгадать ненужные минуты, — лишь бы преуспеть там, где потерпели неудачу остальные, и стать героиней в глазах своего семейства. Но это был просто подростковый эгоизм, детское самолюбие. Она не заслуживала такого наказания.

Джозу этого не заслуживал.

И, работая над исцелением Гидеона, Лилиана боялась, наперекор голосу разума, что такое может случиться вновь. Что она как-то убьет или превратит в чудовище своего единственного союзника. Но сейчас Гидеон лежал в таверне и выздоравливал — невредимый и погруженный в глубокий сон.

Ей нужно было отыскать Человека-Ворона. Ей нужно было найти ответы.

Над деревьями впереди вороны сделали круг в воздухе, а потом по спирали спустились вниз, закружившись над землей в черном смерче. Беспорядочное биение черных крыльев сливалось в единую черную массу, словно все птицы вдруг стали одним существом. Из этой массы шагнул вперед Человек-Ворон.

Он ничуть не изменился с их прошлой встречи. Высокая бледная фигура в черных одеждах, белые, как высохшие кости, волосы и пронзительные золотые глаза. Он следовал за ней через миры, утверждая, что хочет ей помочь, но она понятия не имела, что движет им на самом деле.

— Ты это сделал? — требовательно спросила она. — Ты рассказал Бельзенлоку, как умер мой брат? Как Бельзенлок смог вновь поднять его?

— Ты уже знаешь ответы на все эти вопросы, Лили, — ответил Человек-Ворон своим обычным, приводящим в ярость, спокойным тоном.

— Все это из-за тебя, — шагнула она вперед. Вороны были повсюду — они сидели, нахохлившись, на каждом камне, каждом пне, на каждой гнилой ветке. Молча и недвижимо они наблюдали за словесной схваткой. Лилиана не знала, кто такой Человек-Ворон и почему он с такой настойчивостью вмешивается в ее жизнь. Он мог быть кем и чем угодно — от могущественного мироходца до дракона-старейшины в человеческом облике.

— Ты сделал это. Исправь. Дай Джозу обрести покой.

— Это невозможно, — он глядел на Лилиану золотыми глазами, словно находя занимательными ее страдания. — Если ты так скучаешь по брату, то надо было соглашаться пойти за мной.

Лилиана почувствовала, как нарастает в груди ненависть, услышала шепот духов Онакке из Кольчужной Завесы.

— Зачем все это? — хрипло проговорила она. — Что тебе от меня нужно?

Он ничего не ответил, лишь внимательно посмотрел на нее. Промозглый ветер ерошил перья птиц.

— Зачем ты ходишь за мной из мира в мир? Зачем обманом вынудил превратить брата в чудовище, когда я просто хотела помочь...

Лилиана остановилась, почувствовав, как ее голос становится все выше и вот-вот сорвется. Сделала вдох. Накатившие чувства не делали ее уязвимой; все, что она сейчас испытывала — ярость и желание разорвать Человека-Ворона на части, кем бы ни была эта тварь. Но она не могла позволить себе даже намека на то, что можно счесть слабостью.

— Я думаю, ты знаешь, зачем, — просто ответил он.

На болоте стояла тишина. Лилиана не хотела отвечать, не могла ответить. Знала ли она?

— Ты хотел зажечь мою искру? — проговорила она наконец. — Зачем тебе понадобилось сделать меня мироходцем?

Вороны взлетели в небо, и Лилиана бросилась вперед.

— Нет, не смей... — но прежде чем она успела поднять руку, птицы вновь закружились вихрем, а потом пропали, и Человек-Ворон вместе с ними.

Лилиана злобно выругалась:

— Бесполезная тварь!

Она свирепо шагала вперед, а змеи и другие мелкие обитатели Трясины в ужасе расползались и разбегались в стороны.

Как ей помочь Джозу? Ее трясло не только от мысли, что Бельзенлок сделал брата своим слугой. Она не могла смириться с тем, что много лет назад сама отдала его демону в лапы, когда пыталась исцелить брата, но дело пошло плохо. Да, Человек-Ворон обманул ее, хитростью заставил пойти на это, но в конечном итоге она все сделала сама — сама превратила Джозу во взбесившегося ходячего мертвеца. И это из-за нее останки Джозу каким-то образом оказались уязвимыми для магии Бельзенлока. Демон смог вновь поднять ее брата из могилы и поработить его, сохранив ему разум и военную выучку.

«Я могла бы использовать Кольчужную Завесу», — вдруг подумала она. Джозу стал личом, а это значит, что Завеса может упокоить его — точно так же, как способна уничтожить демона... Она выругалась себе под нос от этой мысли. «Значит, вот оно что».

Вот в чем состоял план Бельзенлока, вот для чего он поставил Джозу во главе сил в Калиго. Демон знал: если Лилиана воспользуется Кольчужной Завесой, чтобы снять проклятье нежити с брата, то ослабеет настолько, что уже не сможет применить ее против самого Бельзенлока.

Ее губы недовольно скривились. Самоуверенность Бельзенлока была такой же ошибкой, как ее собственная тогда, в тот день, когда умер Джозу. В тот день, когда она его убила. Она использует Завесу, чтобы упокоить брата. «Я — Лилиана Весс, — подумала она. — Если существует способ убить Бельзенлока без Кольчужной Завесы, то я сумею найти его».

Но сперва нужно было привести Джозу в поместье Весс — туда, где он впервые превратился в нежить. Только там сможет подействовать заклинание упокоения, только там она сможет снять проклятье.

Когда Лилиана вернулась к таверне, утреннее солнце уже поднималось над залатанными крышами городка. Горожане высыпали на площадь — кто-то стоял в дозоре, остальные разбирали сгоревшие рыночные прилавки. Когда она проходила, ей кивали с уважением, а кое-кто из тех, кто помоложе, помахал ей рукой. Смутившись, она поглядела на них, ничего не сказав, и ускорила шаг.

Гидеон уже поднялся. Она встретила его на дворе, где был разбит огород, среди пряных трав и грядок с овощами. Вооружившись одолженным мечом, он медленно отрабатывал атакующие движения — очевидно, проверяя, как двигается плечо. Лилиана остановилась перед ним и приготовилась к ссоре — лицо уже кривилось в ухмылке, едкая реплика была наготове.

Гидеон убрал меч в ножны и повернулся к ней.

— Есть новости? — спросил он спокойно.

— Что? — нахмурилась она.

Гидеон приподнял бровь.

— Трактирщик сказал, что ты ушла еще до рассвета. Я думал, что ты решила проследить за силами Бельзенлока.

Лилиана сделала нетерпеливый жест.

— Да, я искала сведения, но... — она прервалась, резко вдохнула... Лилиана была уверена, что Гидеон откажется от нее, бросит, как бросили Нисса и Чандра. Из-за того, кем она была. Но он так не поступил — и было бы глупо не попросить его о помощи.

Возвращаясь через Трясину, она обдумывала, как объяснить Гидеону, что ей нужно, не говоря правды. Но каждая новая история, что приходила ей на ум, была еще смехотворнее предыдущей. Нехотя она начала:

— У меня появились трудности... скажем так, семейного свойства. Я тебе рассказывала, что когда-то здесь жила.

Она замялась — произнести это оказалось невероятно тяжело:

— Лич, который командует здесь войсками Кабала — это мой брат Джозу.

Лилиана не знала, какой реакции ожидает. Но Гидеон ничего не сказал. Его брови взволнованно нахмурились, и он медленно сел на скамейку, жестом пригласив ее продолжать. Шагая взад-вперед по неровной брусчатке двора, Лилиана пустилась в объяснения.

— Это я превратила Джозу в нежить, много лет назад. Все получилось случайно. Я была молодой, глупой, неопытной. Я пыталась исцелить его, и...{379}{380}{381}{382}{383}{384} — она рубанула воздух рукой. —Так все и случилось. Заклинания, темная магия... они помогли зажечься моей искре мироходца, и я невольно покинула этот мир. С тех пор я сюда не возвращалась. А вчера, когда я пошла искать травы, я нашла в развалинах фамильного дома следы мощного некромантического заклинания. Должно быть, Бельзенлок нашел способ вновь поднять Джозу, чтобы использовать против меня. Лилиана остановилась и повернулась к Гидеону.

— Я должна упокоить брата.

Она вновь была готова к тому, что он встанет и уйдет. Они не договаривались о таком, и это никак не служило их общей цели — победить Никола Боласа. На месте Гидеона Лилиана давно бы уже отказалась слушать. Но он только кивнул с задумчивым выражением лица:

— Да, очевидно, что следующий шаг должен быть таким.

— Очевидно? — пораженно спросила она.

— Кабал под владычеством Бельзенлока угрожает всей Доминарии. Если мы упокоим Джозу, то не только освободим твоего брата от проклятья, но и обезглавим силы Кабала на Калигской трясине. Тогда беналийцы смогут перегруппироваться и выкинуть Бельзенлока и Кабал из Аэроны,

— Гидеон поднял на нее глаза и мрачно улыбнулся. — Это хорошее начало.

Лилиану, готовую спорить, сражаться за свою просьбу, его согласие застало врасплох. Она отошла, пытаясь собраться с мыслями, и вспомнила, что еще не рассказала о самом скверном.

— Чтобы упокоить брата, мне понадобится Кольчужная Завеса. После этого у меня не останется сил, чтобы использовать ее против Бельзенлока.

Гидеон ненадолго задумался.

— Тут ничего не поделаешь. Придется придумать другой способ расправиться с Бельзенлоком, — он пожал плечами. — Впрочем, никто и не ждал, что все это окажется легко и просто. И ты, и я об этом знали.

Лилиана поджала губы. В очередной раз поддавшись эмоциям, она чувствовала себя дурой. Гидеон вел себя практично. Ей просто повезло, что на время у них оказалась общая цель.

— Чтобы снять проклятье, мне нужно привести Джозу в поместье Весс, но я не знаю, как, — сказала она. — Джозу возглавляет силы Кабала, рядом с ним постоянно войска.

Гидеон поднялся на ноги.

— Вот тут я точно знаю, что нужно сделать.

Гидеон вел Лилиану по болоту дорогой, которую узнал у трактирщика и тех, кто командовал обороной города. Они шли по еле заметной тропинке между озерцами черной стоящей воды и поваленными прогнившими деревьями, и Гидеон рассказывал:

— Всего несколько дней назад недалеко отсюда Джозу и кабалы разбили большое беналийское войско. Кто-то из раненых беналийцев до сих пор укрывается в городе, другие небольшими отрядами рассредоточились по Трясине. Если мы соберем их и укрепимся в поместье Весс, то Джозу придется явиться туда, чтобы дать нам бой.

— Твой оптимизм поистине безграничен, — заметила Лилиана с насмешливой ноткой в голосе.

— Я вижу, ты расстроена, — ответил он. — Когда ты пытаешься меня поддеть, то даже не стараешься.

— Вовсе я не расстроена, — огрызнулась Лилиана. — Я... думаю над планом. С чего бы эти люди станут нас слушать?

— Ну, это уже моя работа, — сказал Гидеон.

Они подошли к идеально круглой каменной платформе, окруженной высокой травой. Рядом с ней полукругом возвышались три гладких колонны, каждая в 20 метров высотой. Это были развалины какого-то древнего сооружения — место, некогда окруженное густым лесом, но теперь открытое и уже частично ушедшее в болотистую землю. Умирающие лианы цеплялись за колонны, но камень здесь был таким же, как и в остальных древностях, что видел здесь Гидеон, — без единого пятна и нетронутый временем. На центральной колонне стояла та, с кем пришел встретиться Гидеон.

Это был ангел — кожа ее была цвета отполированной бронзы, волосы как черная туча. Она наполовину раскрыла крылья с ослепительно белыми перьями, которые темнели, становясь темно-серыми у кончиков. На ней была кольчуга, поверх которой были надеты кованые латы, а у ног лежал меч размером почти с Гидеона.

— Ты поговоришь с нами? — воззвал Гидеон. — Геррел, трактирщик из города Весс, прислал нас сюда, чтобы встретиться с тобой.

На какое-то мгновение ему показалось, что ангел не ответит. Но вот она раскинула крылья, шагнула вперед с колонны и мягко приземлилась, чуть подогнув колени, чтобы амортизировать удар. Когда она оказалась рядом, стало видно, что ее белый плащ запятнан кровью, а на латах — вмятины и царапины от недавнего боя.

— Кто вы такие? — спросила она, сохраняя бесстрастное лицо.

— Я — Гидеон Джура, а это — Лилиана, — они решили никому не рассказывать о происхождении Лилианы из семьи Весс. У Гидеона и без этого было достаточно забот. — Мы знаем, что ты — Раэль, боевой ангел и защитница Калиго. Ты возглавляла силы Беналии в битве с Кабалом.

— Тогда вы знаете и то, что я проиграла, — безучастно сказала Раэль.

— Ты проиграла одно сражение, — возразил Гидеон. — Это не значит, что ты проиграла войну.

Она приподняла брови, ее выражение лица стало чуть более живым. Раздраженным — но все же живым. Когда она ответила, в ее голосе прорезались нотки иронии:

— Банальностями Кабал не остановишь.

— Да, эта черта в Гидеоне порой раздражает, — сказала Лилиана, сложив руки на груди. — Но мы здесь, чтобы предложить помощь.

— Для этого надо было приходить раньше, — Раэль перевела мрачный, оценивающий взгляд с Гидеона на Лилиану. — Мои войска рассеяны, они скрываются. Если я вновь сойдусь с кабалами в бою, их уничтожат. Пусть они защищаются сами — как сумеют. Нам не победить Кабал в открытом сражении.

— Я понимаю, но я хочу предложить не только силу оружия, — сказал Гидеон. — Лилиана — могущественная колдунья, и она в одиночку уничтожила неживых рыцарей, которые прошлой ночью напали на Весс. Мы знаем, как победить лича Джозу, командира местных гримнантов, но нам нужна твоя помощь.

Раэль нахмурила темные брови.

— Вы знаете, как зовут их командира?

Гидеон взглянул на Лилиану, но ее лицо оставалось непроницаемым.

— И не только. Мы знаем, как упокоить его.

Раэль задумалась, в ее глазах надежда сражалась с апатией. Гидеон видел, что надежда побеждает. Наконец она глубоко вздохнула и сказала:

— Расскажите мне свой план.

На подготовку заклинания у Лилианы ушел остаток дня. Гидеон вместе с Раэль в это время собирали оставшиеся в Калиго силы Беналии. Заря следующего дня застала их в поместье Весс, где заняла позиции их небольшая армия из беналийских солдат, рыцарей и авенов-разведчиков.

Небо затянуло облаками, собирался дождь. Гидеон и Лилиана встретились с Раэль и ее лейтенантами в заросшем саду поместья за полуразвалившимися стенами. Глядя на свое потрепанное войско, Гидеон понял, что над стратегией обороны придется хорошенько подумать. Слишком многие солдаты и рыцари были изранены, слишком многие пали духом, увидев, как умирают товарищи, и что сделали с Калиго кабалы. Гидеон не собирался бросать в бой, чтобы сдержать натиск атакующих.

— Здесь есть еще чародеи? — спросил Гидеон немного ранее.

— Есть Корин, — указала Раэль на невысокого бледного человека, который стоял вместе с беналийскими солдатами. — Это толарианский маг.

На вид Корин был совсем молодым и очень подавленным. Его длинная мантия волочилась по мокрой траве. На одной руке он носил необычную рукавицу из хрусталя и металла, но все же не производил угрожающего впечатления.

— Понятно — сказал Гидеон и вежливо кивнул, про себя решив, что в его плане, пожалуй, не должно быть магов.

Конечно, упокоив Джозу, они уничтожат генерала терзающей этот край армии Бельзенлока, но прежде всего Гидеон делал все, чтобы убить Никола Боласа. Он не мог подставлять этих утомленных воинов под удар ради достижения своих собственных целей — даже если эти цели в конечном итоге пойдут на пользу их миру.

Конечно, Гидеон понимал, что доселе его стратегия обороны в основном полагалась на то, чтобы самому встать между товарищами и теми, кто будет нападать. Но если он не сможет придумать ничего другого, то это оставалось наилучшим решением.

— Почему мы встречаемся здесь? — спросил Тьяго, беналийский рыцарь и правая рука Раэль. Он поднял глаза и взглянул на нависавшую над ними стену, покрытую лишайниками — Этот дом проклят. Не самое лучшее место, чтобы дать бой кабалам.

— Проклятие развеется, когда я упокою лича, — сказала Лилиана. На ее спокойном лице ничего не отражалось, и вряд ли кто-нибудь мог заподозрить, что все это касается ее лично. Но Гидеон знал. Она изо всех сил пыталась сдержать эмоции, когда рассказывала ему о Джозу, но он слишком хорошо знал ее и понимал, какое смятение и ужас охватили ее тогда. Лилиана могла воспользоваться моментом, чтобы солгать, попытаться манипулировать Гидеоном — но не стала. Это очень удивило его, и тогда он впервые подумал, что они, может быть, и вправду смогут убить Бельзенлока, а потом и Боласа. Если они и впрямь станут союзниками, то для них не останется ничего невозможного.

— Заклинание нужно прочитать здесь, — добавила Лилиана.

— Лича породило проклятие Вессов? — спросил солдат с капитанскими знаками отличия.

Гидеон понятия не имел, что ответить. Он взглянул на Лилиану.

— Неважно, что его породило, — ответила та. — Здесь я его уничтожу.

Авен принес Раэль карту, и она раскатала ее на каменном столе. На карте была показана Трясина, город, река и окружающие земли.

— У лича есть раб — существо, которое он натравил на нас в Калиго. Это жуткая тень, призрак мертвеца. Кроме того, ему служит несколько ведьм-свежевательниц.

Гидеон кивнул.

— Так на что способны эти свежевательницы и жуткая тень?

— Мы точно не знаем, — подняла на него взгляд Раэль. Ее губы сжались в тонкую линию. — Еще никто не сумел выжить, чтобы рассказать.

— О, со свежевательницами все довольно просто — сказала Лилиана. — Они пользуются магией смерти, но прежде всего их заботит возможность содрать кожу со своих жертв.

Гидеон вопросительно поднял бровь.

— Они носят ее на себе, как одежду — пояснила Лилиана.

— Ах да, конечно же, — вздохнул Гидеон.

— Тебе доводилось встречаться со свежевательницей? — скептически спросил Тьяго. Раэль смотрела на нее с недоверием.

— И не с одной, — нарочито беспечно ответила Лилиана, поправляя браслет.

— А что за жуткие тени? — спросил Гидеон.

— Эти будут поинтереснее, — ответила она. — Они могут меняться в размерах, так что способны не только становиться огромными, но и уменьшаться настолько, чтобы заползти в труп и заставить его двигаться.

Лилиана пошевелила пальцами:

— Вроде как куклу.

Гидеон смог сохранить бесстрастное выражение на лице, а остальные пораженно уставились на Лилиану, стараясь понять, откуда ей это известно.

— Я многое знаю, — сказала она сухо, оглядев собравшихся.

Еще раз задумчиво взглянув на Лилиану, Раэль продолжила:

— Разведчики-авены видели, как жуткая тень поднимается от реки, вот здесь. С ней будут гримнанты и нежить под управлением жреца. Лич должен быть где-то рядом, он дождется, пока тень атакует вместе с войском и тогда вступит в бой, — она выпрямилась и встряхнула крыльями. — А это значит, что свежевательниц, по всей видимости, сегодня не будет. Лич еще ни разу не бросал их в бой одновременно.

— Даже с одной жуткой тенью справиться будет нелегко, — заметил Тьяго.

— Все когда-то случается в первый раз, — добавил капитан. — Мы не можем рассчитывать, что придется сражаться только с одним врагом.

Гидеон хотел, чтобы беналийцам и вовсе не пришлось сражаться с любимчиками лича.

— Ты можешь взять под контроль жуткую тень? — спросил он Лилиану.

Лилиана нахмурилась, размышляя.

— Под контроль — нет. По крайней мере, пока Джозу не... не перестанет мешать. Что ты задумал?

Вместо ответа Гидеон повернулся и подозвал юного мага. Он не хотел подвергать Корина опасности, но эта часть его плана опасностей не сулила.

— Корин, если Лилиана поможет тебе, ты сможешь укрыть меня иллюзией? Сделать так, чтобы жуткая тень подумала, будто бы я — свежевательница?

— Конечно, смогу! — Корин протиснулся между Тьяго и капитаном и вышел вперед. На его лице читалось облегчение от того, что он все-таки сможет помочь. — У меня отлично получаются иллюзии.

Лилиана, изучавшая карту, улыбнулась уголками губ.

— О, я поняла, что ты задумал. Замечательная мысль.

Раэль и остальные отправились занимать месте.

— Ты готова? — спросил Гидеон Лилиану.

Она бросила на воина раздраженный взгляд:

— Само собой, готова. Постарайся не дать себя прикончить, а с Джозу я разберусь.

Гидеон вздохнул и, когда она вышла из дома, отправился на встречу с Корином. Они успели сделать кое-какие приготовления, но успех большей части их плана зависел от заклинаний юного волшебника.

Когда они достигли кромки деревьев на границе земель поместья, Гидеон закинул за спину трезубое копье кабалов. Раэль говорила, что это не только оружие, но и ритуальный предмет — что ж, это добавит его действиям правдоподобия. По крайней мере, Гидеон на это надеялся. Если план не сработает, то он останется один против жуткой тени и основной ударной силы Кабала. Любопытное будет зрелище.

Корин произнес заклинание, и Гидеон почувствовал, как иллюзия ложится на него, словно мокрое одеяло. Он осмотрел себя, но не заметил никаких изменений.

— Я ничего не вижу.

— Потому что твой разум не искажен некромантией, — объяснил Корин. — Мне пришлось изменить иллюзию, чтобы ее смогла увидеть жуткая тень.

Он неловко замялся.

— Я надеюсь, что все получится.

— Я тоже надеюсь, — согласился Гидеон и подумал, что лучше бы Лилиана была толарианским магом, а не занималась некромантией. Он отправил Корина к солдатам и зашагал вперед.

Гидеон шел через высокую траву и чувствовал, как она за него цепляется — будто бы он нарядился в длинную волочащуюся по земле юбку. Это было странное ощущение, но оно доказывало, что заклинание Корина работает — хотя бы отчасти.

Пробираясь через грязь и захиревший густой кустарник, Гидеон приближался к реке. Выйдя наконец из-под переплетения мертвых веток, он увидел ровную полосу земли, ведущую к илистой луже — когда-то это была река. Среди прогнивших стволов тут и там мелькали темные фигуры.

Это была армия Кабала, легион мертвецов. Ходячие трупы, мертвые пехотинцы с награбленным оружием и неживые рыцари верхом на тварях, что когда-то были лошадьми. Среди них вышагивали гримнанты и жрецы в черных плащах и доспехах. А во главе войска...

«Значит, вот как выглядит жуткая тень», — подумал Гидеон. Можно подумать, ему не хватало впечатлений для ночных кошмаров.

Обнаженная по пояс серая фигура была раза в два выше Гидеона. Больше всего она напоминала мускулистый, но разделанный труп. Грудная клетка твари была разрезана от шеи до талии, и ребра раскрывались, являя залитую призрачным светом пустоту. Вытянутая вниз голова могла похвастаться длинными и острыми зубами в страшной пасти.

Гидеон сделал глубокий вдох и шагнул вперед, поднимая руки.

Тень замерла, наклонила голову в одну сторону, потом в другую, словно пытаясь лучше рассмотреть его.

— Что ты здесь делаешь, ведьма? — спросил вышедший вперед гримнант. — Как ты смеешь противиться приказу господина?

«Пошевеливайся и не болтай, — советовала ему Лилиана. — У тебя будет совсем немного времени, прежде чем иллюзия привлечет внимание Джозу, и он немедленно поймет, в чем дело». Гидеон шел дальше с поднятыми руками, надеясь, что его походка достаточно похожа на ведьмину.

Вдруг сердце замерло у него в груди — впереди он увидел Драса и Олексо, своих друзей и соратников из квартала Чужестранцев в Акросе. Оба они были мертвы, и их изуродованные обескровленные трупы поднял на ноги и какой-то колдовской силой перенес сюда Бельзенлок.

Гидеон едва не повернулся, чтобы побежать... но взял себя в руки. «Нет, это все не настоящее». Должно быть, сопровождавший войско жрец кабалов накрыл своей магией безумия всю область вокруг. Образы друзей были всего лишь кошмаром, который поднялся из глубин его собственного сознания. Гримнант рядом с тенью прокричал:

— Это не...

Гидеон рванулся вперед и метнул копье прямо в широко раскрытую грудь тени. Оно попало точно в цель, и призрак пошатнулся и заревел от ярости. Гидеон побежал — и тень устремилась за ним.

Прежде чем забежать под деревья, воин бросил взгляд вверх, чтобы убедиться, что кружащий в небе авен все видел. Разведчик должен подать сигнал Раэль, и она поведет беналийцев в бой с гримнантами — у которых не будет жуткой тени, чтобы возглавить атаку. «С тенями такая штука, — говорила ему Лилиана. — Они всегда голодные, а вместо мозгов у них каша. Если ты сумеешь разозлить тень, то она погонится за тобой, что бы ей там ни приказывали».

Гидеон бежал вниз по склону. Он вбежал в небольшую рощицу, огибая набухшие от воды стволы, и вдруг резко остановился. Перед ним выросла высокая женская фигура, наряженная в лохмотья человеческой кожи, а за ее спиной маячили еще две. Ведьмы-свежевательницы. Значит, Джозу бросил на них все свое грозное оружие.

Сначала Гидеон решил кинуться в сторону, чтобы с ведьмами встретилась жуткая тень — в конце концов, тень думала, что на нее напала именно ведьма. Но потом на шее ближайшей ведьмы он разглядел лица на содранной коже. Их выпученные глаза слезились от боли и ужаса. Какая-то отвратительная магия поддерживала жизнь в ведьминых жертвах. Гидеон передумал. Когда ведьма подняла руки, чтобы бросить заклинание, воин выхватил меч и скакнул вперед.

Ведьма выдохнула, и в Гидеона полетело темное облако ядовитого дыма. Инстинктивно воитель призвал свое защитное заклинание, вечную эгиду, и отравленные миазмы обогнули его, не причинив вреда. Первым же ударом меча он срубил ведьме голову.

Голова с удивленно распахнутыми глазами поскакала по траве, а тело ведьмы погрузилось в землю. В этот момент из-за деревьев с ревом вырвалась тень. Она бросилась на первую замеченную свежевательницу, схватила ее и прижала к раскрытой груди. Ведьма забилась, задергалась, а ее тело съежилось и рассыпалось в прах — жуткая тень вытянула из нее жизненные силы.

Последняя свежевательница яростно закричала и запустила в Гидеона еще одно ядовитое облако. Он защитился заклинанием и вонзил ей меч в живот. Ведьма все еще швырялась заклинаниями, но Гидеон рванул меч вниз, выпуская ей кишки. Она повалилась на землю, и воитель почувствовал, как развеивается укрывавшая его иллюзия.

Он развернулся, оказавшись с жуткой тенью лицом к лицу. «Надеюсь, что Корин жив», — подумал он. То, что заклинание иллюзии так резко прервалось, могло означать только одно: юный маг потерял сознание.

Жуткая тень непонимающе уставилась на Гидеона, потом вновь заревела.

Все шло не совсем по плану, но главной целью всей этой затеи было отвлечь тень и не дать ей вступить в бой с беналийцами. И пока что достигнуть этой цели Гидеону ничего не мешало. Он заревел на сбитую с толку тень в ответ и бросился в атаку.

Лилиана стояла на границе поместья. Она слышала вдали шум сражения, видела, как над Трясиной пролетел авен. Гидеон, судя по звукам, где-то неподалеку как раз убивал что-то большое и очень сердитое, но сейчас она не могла отвлекаться ни на кого, кроме Джозу.

Потом она почувствовала, что приближается кто-то могущественный. На болоте задул холодный ветер. Пригнулась высокая трава, подернулись рябью лужи, сломалась сухая ветка умирающего дерева. Лилиана отследила источник — концентрированное ядро некромантической энергии, пронизанное магией безумия. И холодной яростью.

В этой ярости Лилиана чувствовала следы сознания своего брата, что-то знакомое, какие-то фрагменты его памяти. Она, впрочем, хорошо понимала, что тот, с кем она встретится, уже не будет ее братом. Если от настоящего Джозу что-то и оставалось, то это было надежно заперто, похоронено под множеством слоев магии смерти Бельзенлока.

Лилиана справилась с нахлынувшими чувствами и позволила остаться в сознании лишь одному — острому клинку целеустремленности. Сегодня мучения Джозу закончатся, а Бельзенлок потеряет своего слугу в Калиго.

Она проговорила вслух, чтобы ветер услышал ее: «Джозу Весс, я здесь. Ты знаешь меня».

Тут же она почувствовала, как внимание Джозу сосредоточилось на ней, определяя, где она находится. Почувствовала его недоверие и злобу. Услышала ответ:

— Что это за обман?

Лилиана позволила ветру услышать ее смех.

— Ты что, не узнал собственную сестру?.

Волна ментальной ярости обрушилась на нее, и Лилиана повернулась, зашагав по влажной земле к поместью.

Она остановилась перед ведущими в большой зал ступенями и обернулась. Из тени среди деревьев появился Джозу.

Он шагал вперед, но Лилиана не видела его лица. Магия, превратившая Джозу из бессмысленного трупа в генерала-лича Бельзенлока, закрыла его тело темными металлическими доспехами. Из плеч и на спине торчали острые шипы, лицо полностью закрывал тяжелый шлем. Лич остановился посреди заросшей травой поляны, некогда служившей парадным двором имения.

— Значит, вот ты какая, сестричка.

— А вот тебя совсем не узнать, братишка, — ответила она. Твой хозяин изменил тебя.

— Это ты меня изменила, — в его голосе послышалась ярость и, по странному совпадению, сделала его похожим на прежний — хотя прежний Джозу никогда всерьез не сердился на нее. — Ты сделала это со мной.

Она оказалась права. Испорченное заклинание исцеления каким-то образом позволило Бельзенлоку поднять его из мертвых.

— Ты знаешь, что я только хотела помочь. Меня обманули, моя магия... — Лилиана велела себе остановиться. Это была ловушка. Нельзя говорить с ним, пока он в этом облике. У них не получится разговора, пока Джозу не избавится от проклятья. Лилиана сделала первый шаг к главному залу.

Он бросился за ней, и она побежала по ступеням, потом через зал — к тому месту, где Бельзенлок сотворил свое заклинание. Лилиана повернулась — и увидела, что Джозу уже рядом, нависает над ней и заносит боевой молот. Она схватила Кольчужную Завесу.

Онакке, связанные Завесой, зашептали в ее голове, когда она зачерпнула чистую силу. Краем сознания Лилиана ощутила, как по всей Трясине падают, как камни, неживые солдаты — Завеса вытягивала приводившую их в движение некромантическую энергию. Линии на ее теле вспыхнули, и теперь она ясно увидела Джозу: маленькое тело, закованное в просторные латы — человека, которым он был до того, как ее заклинания разрушили его жизнь, и до того, как его изменил Бельзенлок. Его темные волосы и бледную кожу — черты, так похожие на ее собственные. «Это невозможно», — поняла Лилиана. Он использовал на ней магию безумия, затуманивая взгляд. Нужно было действовать немедленно.

Могущество Онакке из Кольчужной Завесы огненной вспышкой наполнило ее тело.

Мгновение — и его не стало, как не осталось и ее собственных сил. Она запнулась, ее конечности ослабли, словно у марионетки оборвали веревочки. Ей хотелось упасть на землю... но перед ней на камни брусчатки повалилось разлагающееся тело брата. Он поднял на нее пустые глаза.

В сером вечернем свете видны были кости, белеющие в разрывах высохшей кожи. Она пораженно посмотрела вверх и увидела, что всю верхнюю половину большого зала словно срезало ножом. Его сохраняла целым сила некромантии Бельзенлока, и когда Кольчужная Завеса смела ее прочь, дом начал стремительно стареть, пока не рассыпался в руины. Лилиана не знала, сколько прошло времени, но через зияющие в стене дыры она увидела Раэль и ее беналийских солдат, собравшихся во дворе, и Гидеона, который осторожно поднимался по ступеням.

Она задрожала от усталости; из строк договора на ее коже сочилась кровь. Лилиана понимала, что Джозу здесь ненадолго — его душа и тело вскоре обратятся в ничто. Пройдет мгновение — и его не станет. Он обретет покой. Не зная, слышит он его, или нет, Лилиана сказала:

— Все хорошо, Джозу. Все кончилось. Проклятье дома Весс снято.

И тогда его костяная челюсть задвигалась, и он прохрипел:

— Ничего не кончилось, Лилиана. Ничего не кончится, пока ты жива.

Неприкрытая ненависть в его голосе поразила ее.

— Что это значит?

То, что осталось от его губ, искривилось в ухмылке.

— Ты погубила дом Весс, Лилиана.

Она тряхнула головой. Должно быть, заклинания Бельзенлока сыграли злую шутку с его памятью.

— Джозу, меня здесь не было...

— Вот именно, не было! — Джозу слабел, но его голос, казалось, становился все сильнее. — Как думаешь, что произошло, когда ты пропала? Они умерли. Все до одного. Отец пытался усмирить меня. Я убил его своими руками. Мать увезла сестер. Она хотела найти лекарство. И отыскать тебя. Она думала, что ты жива, что тебя похитили. Однажды, услышав легенду о магии, способной помочь мне, она отправилась в путь — и погибла в дороге. Другие взвалили на себя ее ношу — наши сестры, наши кузены. Они пытались остановить меня, тщились уничтожить. Все они мертвы.

Джозу обращался в ничто, фрагменты его тела рассыпались в прах, который развеивался по ветру.

— Ты убила меня. Ты убила их всех. Это ты, Лилиана. Ты и только ты. Это ты — проклятье дома Весс.

И он исчез.

Лилиана словно согнулась под весом его слов. Он все это время был неживым. Все эти годы. Ее прошиб холодный пот. Это было ужасно. И что еще хуже, вся ее семья погибла, пытаясь остановить зло, которое породила она. «Это вышло случайно, — сказала сама себе Лилиана. — Меня обманули». Но это не имело значения. Результат вышел точно таким же, как если бы она целенаправленно старалась уничтожить всю свою семью.

К ней подошел Гидеон. Он выглядел потрясенным. «Лилиана, мне жаль...» — начал он.

«Он слышал, он все слышал», — подумала она. Ее била дрожь. Но Лилиана стиснула зубы. Никто не сможет ее унизить. Когда Гидеон хотел взять ее за руку, чтобы поддержать, она покачала головой и отступила на шаг. Заставила себя выпрямить спину. Она не покажет слабости. Она переживала вещи и похуже. А вот Бельзенлоку придется за это поплатиться. Поплатиться за мучения ее брата. Поплатиться за понимание: она сама виновна в гибели своей семьи.

Стараясь не показать ярости, она сказала: «Если Бельзенлок думает, что это меня остановит, то он глупец. Я сорву с петель двери его Твердыни, перебью его гримнантов и уничтожу все его наследие. Сколько на это ни уйдет времени. Если я — это проклятье, то пусть я буду проклятьем для Бельзенлока!»

Сюжет выпуска «Доминария»
Описание planeswalker-а: Гидеон Джура
Описание planeswalker-а: Лилиана Весс
Описание мира: Доминария