УАТЛИ

Бессмертное Солнце под их ногами исчезло, и Уатли, Тишана, Вона и Анграт провалились через отверстие в помещение внизу.

Они кучей повалились на пол, у каждого от удара перехватило дыхание.

Уатли застонала и села. Несмотря на саднящие синяки и растяжения, она чувствовала себя... будто бы легче. Воительница посмотрела на Анграта. Тот непонимающе моргал глазами. Они вдвоем поглядели вверх. Там, где было Бессмертное Солнце, теперь осталась только дыра в потолке.

Анграт радостно расхохотался. Он поднялся на ноги и оглядел всех, кто был в помещении.

— НЕНАВИЖУ ЭТОТ МИР, НЕНАВИЖУ ЭТОТ ГОРОД, А ВАМ ВСЕМ ЖЕЛАЮ ПОМЕРЕТЬ В УЖАСНЫХ МУКАХ! Его тело разгорелось теплым и ярким оранжевым огнем, он прокричал: «ПРОЩАЙТЕ НАВСЕГДА, ЖАЛКИЕ КРЕТИНЫ» — и покинул Иксалан.

Тишана уставилась на пустое место, где он стоял еще секундой раньше. Она посмотрела на Уатли, встревоженная и смущенная. — Он пропал, — растерянно сказала она.

Уатли слабо кивнула. — И Солнце тоже, — спокойно ответила она. Пропало и Бессмертное Солнце, и барьер. Видимо, они действительно были одним и тем же.

— НЕТ! — заорала Вона на дыру на потолке. Она топнула ногой, зашипела от ярости. — Куда оно подевалось?! Кто из вас его забрал?!

— В чем дело? — донесся еле слышный крик иерофанта из зала наверху. — Я ничего не вижу.

— ОНО ПРОПАЛО, МАВРЕН! — прокричала Вона с неподдельным страданием в голосе. — Бессмертное Солнце пропало!

Сверху донесся пораженный вздох. Потом долгий вопль «Не-е-е-ет!». Уатли слишком устала, и ей не хватило сил рассмеяться над тем, как по-детски это прозвучало. В дыре появились лица Подштанника и ревуна Малькольма. Они глядели вниз.

— ГДЕ СОЛНЦЕ?! — заорал Подштанник.

— Пропало, гоблин! — крикнула ему в ответ Тишана.

— И что будем делать? — тихо спросил Подштанника Малькольм.

— Сматываться? — предположил тот.

Малькольм кивнул: — Пожалуй, так будет лучше.

— СМАТЫВАЕМСЯ! — заверещал гоблин, карабкаясь Малькольму на голову. Ревун на мгновение замер и наклонил голову, словно во что-то вслушиваясь.

— СМАТЫВАЕМСЯ? — повторил Подштанник.

Малькольм тряхнул головой, прогоняя морок, раскинул крылья и улетел прочь. Уатли понялась на ноги, подошла к Тишане и протянула ей руку. Она помогла ей встать, и они вместе осмотрели помещение, в котором оказались. В углу лежала разворошенное гнездо, куча сухих листьев и травы — кровать для какого-то гигантского существа. Воздух здесь был такой же застоявшийся, как в большей части Ораски. Массивная дверь, ведущая наружу, была открыта, и свет проникал в этот зал, сотни лет остававшийся в темноте.

Тишана повела рукой, и Уатли, как наверху что-то тяжело бухнулось на пол, а затем раздался болезненный стон. Несколько секунд спустя через дыру в потолке спустился Маврен Фейн и подошел к Воне.

В дверном проеме в лучах заходящего солнца вырос чей-то силуэт.

— Оно пропало, дети ночи? — произнесла фигура.

Уатли сразу поняла, кто это, и почувствовала, что это поняли и остальные: Тишана сжала кулаки, а Вона и Маврен Фейн бухнулись на колени.

Святая Эленда подошла, не проронив больше ни слова. Ее печальные золотые глаза смотрели на дыру в потолке, где еще недавно находилось Бессмертное Солнце. Эленда перевела взгляд на Вону. Та дрожала, но Уатли не могла разобрать, что за чувство ее охватило. Благоговение? Вина? Или какое-то их смешение?

— Его снова забрал зверь? — спросила Эленда.

Вона подняла взгляд, и на ее лице отразилось совсем детское замешательство. — Святая Эленда, я не понимаю, о чем ты говоришь, — пролепетала она.

— Лазоревый зверь, — повторила Эленда. — Это он забрал Бессмертное Солнце?

— Оно исчезло у нас под ногами, — громко сказала Уатли, и все четыре пары глаз обернулись на нее. — Но незадолго до этого отсюда улетел кто-то большой.

Святая Эленда некоторое время стояла молча, погрузившись в размышления. — Значит, оно пропало навсегда, — она посмотрела вверх и кивнула. — Я понимаю.

Она повернулась и направилась к двери. Маврен Фейн поднялся на ноги. — Святая Эленда, постой! Ты должна догнать его! Нам нужно вернуть Бессмертное Солнце!

Эленда мягко улыбнулась и покачала головой. —Нет, дитя мое. Мы свободны. Оно исчезло навсегда. Разве ты не чувствуешь, как изменился город?

— Могущество, которое было заключено здесь, теперь на свободе, — сказала Тишана. — Пока здесь было Бессмертное Солнце, оно сдерживало магию Ораски. Теперь же она течет так же свободно, как река с моим именем.

Вона вскочила с колен, будто бы пол внезапно загорелся. В мгновение ока она подбежала к Эленде и пронзительно завизжала. — Сколько? Сколько ты здесь пробыла? Сколько? СКОЛЬКО?!

Эленда даже не моргнула. — Мое путешествие кончилось несколько веков назад, когда я нашла это место.

Вона задрожала от ярости и, стиснув зубы, смогла задать вопрос: — Почему? Почему ты предала наш народ? Почему отказала нам в истинном бессмертии?

— Мы никогда и не искали истинного бессмертия, дитя мое. Ты забыла, кем мы были. Кто мы есть. Почему давным-давно я вернулась в Торресон, чтобы сделать вам свой дар. Наш орден должен был хранить Бессмертное Солнце, а не использовать его. Это темное могущество, которое мы сделали своим, эти кошмары, которыми мы вооружились, — все это было лишь для того, чтобы у нас появились силы отыскать Бессмертное Солнце и защитить его. Защитить от таких, как Педрон Жестокий и других, кто захочет воспользоваться его мощью в своих эгоистичных целях. Наша скромность и почтение к силам, более великим, чем мы сами, — вот наш путь к спасению, а вовсе не Бессмертное Солнце. Когда я нашла это место, я ни на секунду не сомневалась в том, что не должна его тревожить. Бессмертное Солнце было спрятано здесь куда надежнее, чем в Торресоне. Наконец-то я поняла истинное предназначение своей жертвы: воспользоваться своим могуществом, чтобы стать здесь стражницей. И тогда я заперла себя, ожидая, пока наш орден отыщет Ораску, чтобы я могла показать им путь... и стать тогда свободной.

— Это неправда, — сказала Вона. — Это не может быть правдой.

Маврен Фейн опустил голову, он был исполнен смущения и стыда.

Эленда заговорила вновь. — Я заглянула в глубины своей преданности и обрела просветление в своей жертве. А что обрели вы? Что стало с моим народом?

— Мы покорили Торресон, — выпалила Вона. — Мы создали империю в твою честь!

— Империи появляются и исчезают. Ты бессмертная, ты должна сама это знать, дитя, — сказала Эленда, свысока глядя на Вону.

— Святая Эленда! — сказала Уатли. — Прошу тебя, вернись в Торресон и оставь Иксалан с миром. Твой народ не понял того, чему ты хотела научить их, и они извратили память о тебе, пока тебя не было. Ты сама должна рассказать им свою историю. А не они.

Эленда подошла к Уатли. Воительница невольно почувствовала себя очень маленькой рядом с древней вампиршей. — Ты мудра, Уатли, воительница-стихотворец, и твое предназначение приведет тебя во множество миров, что далеко от нашего. Благословенен будь твой путь.

Маврен Фейн поднялся на ноги. Он плакал, не стесняясь своих слез. — Доставьте меня к королеве Миральде, — коротко приказала Эленда.

— Доставь себя сама! — сплюнула Вона. — Ты не святая...

Возражения Воны прервал быстрый удар когтями Маврена Фейна, оставивший кровавую полосу на ее щеке. Она зашипела от боли и с ненавистью посмотрела на него. Маврен положил руку на оружие. — Не смей злословить живую святую, — предупредил он.

Вона взвилась от ярости. — Я буду злословить, кого захочу!

Она обернулась на Эленду — кажется, потерявшую, наконец, терпение. Та сердито щелкнула пальцами, и колени Воны подогнулись. Вампирша, потеряв контроль над собственным телом, ударилась лицом в пол. Она застонала, а ее лицо билось о золотые плиты все сильнее и сильнее.

— Вы доставите меня к королеве Миральде, — устрашающим тоном повторила приказ Эленда.

Вона медленно поднялась на ноги — ее тело вновь принадлежало ей самой. Она стерла кровь с щеки. Опустив голову от стыда, она вслед за Мавреном Фейном пошла к двери, и трое вампиров растворились во мраке ночи.

Уатли испустила долгий дрожащий вздох.

В комнате стало тихо. У Тишаны были закрыты глаза. Старейшина мерфолков открыла их, и улыбка появилась у нее на губах.

— Ораска найдена, — сказала она, — и в Иксалане настал мир.

Уатли посмотрела на потолок. — Бессмертное Солнце пропало... но что это значит?

— Это значит, что город свободен. В этих стенах есть древняя магия — магия, которую Империя Солнца вплела в каждый камень и каждую плитку. Это до сих пор место силы.

Уатли кивнула. Множество мыслей проносилось у нее в голове. Она вспомнила истории о императорах древности, о завоеваниях и сражениях, о том, какими жестокими в них представали Речные Вестники. Но теперь она знала Тишану. Воительница знала, что если бы Речным Вестникам представилась бы возможность рассказать свою историю, их бы запомнили совсем иначе.

— Ораска не принадлежит никому, — сказала Уатли. — У Империи Солнца на нее давние притязания, но они не отражают действительности. Мы должны разделить город.

Тишана пристально поглядела на Уатли. — Ты действительно так думаешь?

— ...Да. Я вернусь в Пачатупу и изложу свои мысли императору. Он послушает меня, если я скажу, что Речные Вестники готовы к переговорам, — Уатли вопросительно взглянула на Тишану. — Это ведь так?

Лицо Тишаны оставалось непроницаемым. Тяжело вздохнув, она, наконец, кивнула: — Да. Речные Вестники готовы.

Уатли поклонилась. — Спасибо, старейшина Тишана. Я знаю, что мы еще увидимся.

— Увидимся, воительница-стихотворец. Помоги остальным рассказать их истории.

— Помогу. До встречи, друг.

Их ладони соприкоснулись на прощание, и Уатли повернулась, чтобы выйти из башни. Пока она шла, одна мысль пришла ей в голову. Уатли подошла к стене и прикоснулась к ней рукой — любопытная, неуверенная: получится ли?

Она потянулась к линиям могущества города и позвала.

Оглушительный рев трех глоток древнего динозавра раздался в ответ на зов, и Уатли улыбнулась.

С того места, где сидела Уатли, Пачатупа казалась ужасно маленькой.

Благодаря гигантским шагам ее нового скакуна путешествие домой оказалось удивительно коротким. Уатли пока не знала, как она будет спускаться с такой высоты, но была довольна, что смогла вернуться с живым доказательством пробуждения Ораски — древним динозавром.

Уатли велела Сакаме остановиться, а потом вежливо попросила опустить динозавра опустить ее на землю. Сакама не была разумной в полном смысле этого слова, но осознавала, что у нее есть имя, и смогла передать его Уатли, когда между ними установилась магическая связь. Управиться с нею было гораздо сложнее, чем со всеми остальными динозаврами, что встречались Уатли. Если управление остальными динозаврами чем-то напоминало греблю на каноэ, то Сакама больше походила на полноводную реку. Впрочем, после некоторого количества проб и ошибок Уатли смогла приноровиться к исполинскому зверю.

Теперь она зачарованно смотрела на свой родной дом сверху вниз. С неимоверной высоты весь громадный город казался детской игрушкой или моделью. Перед храмом Палящего Солнца начала собираться толпа. Люди пораженно смотрели, как Сакама осторожно опускает правую голову и ставит на землю Уатли.

То, как воительница спешилась, нельзя было назвать изящным, но к тому времени, как она оказалась на твердой земле, ее уже ждал император Апацек.

Он нахмурился, когда Уатли разрешила Сакаме удалиться, и от шагов древнего динозавра задрожала земля.

— Насколько я понимаю, ты нашла Ораску? — осторожно поинтересовался он.

Уатли улыбнулась. — Нашла. Давайте встретимся в храме через пару минут, Император, — сказала она, выискивая в толпе лицо Инти.

Император Апацек кивнул и начал подниматься по ступеням храма, время от времени все еще бросая нервные взгляды на возвышающуюся над верхушками деревьев вдали Сакаму.

Инти стоял вместе с матерью и отцом, и все они смотрели на Уатли с таким восторгом, какого она еще ни разу не видала на человеческом лице.

Они бросились к воительнице с объятьями, едва не сбив с ног. Уатли расхохоталась, а через толпу протискивались все новые и новые родственники, чтобы поздравить ее, хлопнуть по спине и горячо обнять.

Ее засыпали вопросами и радостными комплиментами, и Уатли невольно зарделась от такого внимания к своей персоне. Всю свою жизнь она выступала перед публикой, и все же это возвращение домой оказалось совершенно ошеломительным. Наконец она снова нашла Инти.

— Мне надо поговорить с императором, — сказала она.

Кузен посмотрел на нее со смертельной серьезностью. — Ты приехала к нам на трехголовом древнем динозавре. Я искренне надеюсь, что он дарует тебе этот титул! Не уходи оттуда, пока шлем не окажется на твоей голове, воительница-стихотворец!

Внутри у нее все похолодело. Она совершенно забыла о титуле.

Инти взял ее за плечи, развернул и подтолкнул к лестнице. Подняв в воздух кулак, он закричал: — Ты сможешь, сестренка! Покажи этому императору, что ты — настоящая героиня!

Уатли улыбнулась и пошла по ступеням наверх, к храму Палящего Солнца.

Когда она поднялась на вершину, ее встретил небольшой отряд стражников, чтобы проводить в императорские покои. Эта формальность нервировала, и Уатли старалась не отставать от стражи. Вдруг она поняла, что понятия не имеет, как отнесется к ее рассказу император. Что, если он останется недоволен тем, что она должна сказать? Уатли прогнала это чувство. Доволен он останется, или нет, не имело значения. Он должен узнать правду.

Стражники расступились, и Уатли прошла в императорский зал для аудиенций. Стены здесь были покрыты резными изображениями героев Империи Солнца. Великие мужчины и женщины, воины, шаманы и воители-стихотворцы — каждый из них покрыл себя славой, и историю каждого Уатли знала наизусть.

«Истину определяют те, кто рассказывает истории», — подумала Уатли, и холодок пробежал у нее по спине.

Император Апацек ждал ее в дальнем конце зала. Уатли подошла и преклонила колени, приветствуя владыку. Он жестом велел ей подняться и предложил присесть. На столе, за которые уселись они с Уатли, лежал шлем воительницы-стихотворца.

— Ты выполнила мое поручение, — с ноткой гордости в голосе сказал Апацек. — Мы вручим его тебе завтра на официальной церемонии.

Уатли посмотрела на шлем, и ее охватило странное чувство.

Шлем был серебристо-стальным, отделанным теплым золотистым янтарем. Он был прекрасным. И он, наконец, принадлежал ей. После долгих лет обучения, после всей проделанной работы, всей суеты, ритуалов и подготовки. Но Уатли еще подростком выучила все истории. К восемнадцати годам на ее счету были десятки поверженных врагов. А теперь перед ней открылся путь в другие миры. Неужели ей на самом деле было нужно что-то настолько незначительное, как титул?

Апацек сел напротив и поставил перед ней на стол чашку шоколатля, потом сделал осторожный глоток из своей. — Воительница-стихотворец, — сказал он, — расскажи мне, как ты отыскала Ораску.

Уатли глубоко вдохнула и начала.

Она не пыталась рассказывать ему то, что он хотел услышать. Она рассказала ему то, что было правдой.

Уатли рассказала о смелости и мудрости Тишаны, о том, как они вместе отправились в джунгли и несколько дней преследовали вампиршу. Она объяснила, что Речные Вестники вовсе не хотят вернуть себе старые владения: их цель — истребить захватчиков, грозящих и их землям, и Империи Солнца. Она поведала Апацеку об Анграте и существовании других миров и рассказала даже о святой Эленде и о том, как та обрела мир в служении и самопожертвовании. Она рассказала о том, что Бессмертное Солнце пропало, но могущество города осталось. И самое главное, она объяснила императору, что Ораска больше не принадлежала им.

— Я прошу вас: постарайтесь найти общий язык с Речными Вестниками, — заключила Уатли. — Давайте вместе отыщем дорогу к прочному миру.

Император Апацек молчал. Он сидел, уставившись в свою пустую чашку, и его глаза цвета красного дерева то поднимались, то опускались, пока он обдумывал ответ.

Наконец он заговорил. Медленно. Взвешивая каждое слово. — Я хочу, чтобы завтра ты рассказала другую историю.

Уатли сглотнула. Кивнула. У нее было предчувствие, что император ответит именно так.

Апацек покачал головой. — Через несколько недель мы атакуем форт Аданто на юге. Твоя завтрашняя речь должна вдохновлять, говорить о завоеваниях. Ораска наша, и если наш народ увидит динозавра, на котором ты прибыла, и услышит историю о сотрудничестве с Речными Вестниками, то моя военная кампания не получит должной поддержки.

В сердце Уатли разгорался огонек ярости.

— После всего, что я рассказала вам, вы все еще думаете, что это — самое важное?

— Ты сама сказала, что Маврен Фейн и Маганская Живодерка были чудовищами.

— Чудовищами, которых сурово отчитала их собственная святая. К тому времени, как мы доберемся до форта Аданто, он уже будет пуст. Церковь приложит все усилия, чтобы как можно скорее доставить Эленду в Торресон! — горячо жестикулируя, постаралась объяснить Уатли.

Апацек остался непреклонен. — Тем проще будет захватить его.

— Даже зная, что эти земли принадлежали Речным Вестникам, когда появился Легион Заката?

— Да, — твердо сказал император. — Империя не сможет расти, если не будет расширяться.

— У империи наконец-то появился шанс жить в мире!

Уатли поняла, что ее рука лежит на шлеме воителя-стихотворца. Она удивленно опустила глаза — и встретилась с пылающим взором Апацека. Он встал и нетерпеливо посмотрел на нее сверху вниз.

— Церемония пройдет по плану, но речи не будет. Я сам расскажу людям о случившемся в Ораске, — сказал он.

Уатли пришла в ярость. Она даже не пыталась скрыть проступившее на лице отвращение. — Воительница-стихотворец имеет право обратиться к народу. Вы не заткнете мне рот ради претворения в жизнь своих планов.

— Я сделаю это ради планов Империи Солнца, Уатли, — Апацек повернулся и направился к двери в личные покои. — Церемония начнется завтра в полдень. Ступай, расскажи новости семье. Не говоря больше ни слова, он вышел.

Уатли кинула на шлем воителя-стихотворца исполненный злобы взгляд. Развернувшись, она отправилась к лестнице.

Прежде чем вернуться в казарму, Уатли зашла к дяде и тетушке.

В семейном доме ее ждали похвалы, поздравления, целая гора тамале с кроликом и гребнерогом и плошки с четырьмя видами соусов. За едой родня засыпала Уатли тысячей вопросов, и она с удовольствием отвечала на каждый из них. Тетушка, дядя и десятки ближних и дальних родственников собрались вокруг, чтобы послушать ее историю. Они удивленно ахали, радостно вскрикивали и время от времени помогали самым маленьким задать какой-нибудь вопрос, но большую часть времени они просто слушали. Уатли думала, что больше всего вопросов будет про Ораску, но оказалось, что путешествия между мирами интересуют всех куда больше.

Сначала ей и вовсе не поверили, но когда она на их глазах исчезла, а через мгновение появилась с камнем из другого мира в руке, все пришли в полный восторг.

Уатли рассказала, что увидела на той стороне (бурный ручей в чаще колючих деревьев), и ответом стал радостный возглас ее дяди. — Послушай, ты просто не можешь остаться, чтобы прислуживать императору! Ты должна отправиться в путь, Уатли!

Семья разразилась возгласами поддержки, а дядя с любовью растрепал ей волосы. Малыши смеялись и радостно гукали. Улыбка пропала с лица Уатли.

— Но я — воительница-стихотворец. Мой долг — остаться здесь.

— Твой долг — собирать истории и легенды! — с трудом проговорил Инти с набитым тыквой ртом. — Для чего ограничиваться историями отсюда, когда ты можешь отправиться куда-то еще?

Родственники согласно закивали. Уатли улыбнулась, засмущавшись и немного занервничав.

— А если император сказал правду, — продолжил Инти, — то ты ничего не сможешь сделать. Твое предназначение — не здесь.

Кузену Уатли доверяла больше, чем кому-либо на свете. Его слова звучали разумно. Она глубоко вдохнула и кивнула. — Хорошо, я отправлюсь... на неделю.

Тетушка вскочила на ноги. — Я соберу тебе рюкзак!

Инти начал складывать в сумку тамале. — Тебе понадобится провизия!_¬

Дядя и один из самых отважных родственников уверенно сжали кулаки. — Ты не уйдешь, пока мы не добудем для тебя шлем воителя-стихотворца!

— Но я же скоро вернусь, — запротестовала Уатли, но ее слова потерялись в радостных воплях всего семейства.

Следующие часы пролетели, словно в тумане.

Ее целовали, обнимали и говорили быть осторожнее, а отряд родственников в это время пробрался в храм Палящего Солнца, чтобы стащить шлем. Через несколько часов они вернулись в целости и сохранности: Инти напялил шлем себе на голову, а на лице у него была широкая и гордая улыбка.

— Следующим утром, на рассвете, Уатли попрощалась с семьей. Она пообещала вернуться через неделю и поклялась, что тогда непременно разберется с императором. Тетушка не плакала, а вот дядя пустил слезу. Уатли крепко обняла каждого из многочисленных родственников и каждому сказала свои слова прощанья.

Последним она попрощалась с Инти. Тот поправил шлем на ее голове и улыбнулся. — Ты — воительница-стихотворец. Твой долг — собирать истории. Никто не говорил, что они должны быть только нашими. С улыбкой на лице Инти отступил на шаг.

Уатли взялась за лямки походного рюкзака и улыбнулась в ответ. — Будьте здоровы! Я скоро вернусь!

Родственники замахали, а Уатли потянулась к искре внутри себя.

В ее глазах ярко вспыхнуло полуденное солнце, и Уатли шагнула в новый мир.

Сюжет выпуска «Борьба за Иксалан»
Описание planeswalker-а: Уатли
Описание planeswalker-а: Анграт
Описание мира: Иксалан