Кое-что совсем другое

Несколько дней Джейс провел в радостном забытье. Он все время был чем-то занят, увлечен — но его постоянно отвлекал шум.

«Буян» скрипел и стонал, рассекая волны. Матросы смеялись, пели, передавали приказы. Но сверху, вокруг и внутри всех звуков постоянно слышались разговоры.

Даже когда уши Джейса не могли ничего расслышать, бесконечные беседы звучали у него в голове.

Это очень раздражало, и в конце концов Джейс решил, что лучше всего будет заняться чем-то настолько захватывающим, что звук отойдет на второй план.

Маг быстро нашел общий язык с матросами и с удовольствием поглощал новые знания и изучал навыки. Амелия, старшина корабля и один из румпельмантов, была рада помочь ему в этом. Своей магией она приводила в нужное положение главный парус и канаты, а потом призывала с разных сторон короткие порывы ветра, чтобы Джейс менял курс.

Керриган, дородный орк, служивший корабельным коком, показал ему, как разводить огонь на камбузе, не спалив всю шхуну. Боцман Гаввен показал ему, как устроен корпус корабля (после долгих часов назойливых уговоров).

И каждый день Джейс выделял час, чтобы упражняться в своих собственных талантах. За месяц, проведенный на корабле, его иллюзии стали детальнее и убедительнее.

Через пять дней после успешного налета корабль бросил якорь у Города-на-Мели, но в дорогих припасах у них уже не было нужды. По приказу капитана команда «Буяна» сошла на берег, чтобы отдохнуть, расслабиться... и погулять так, чтобы морским чертям стало тошно.

Спустившись на пристань, Джейс понял, что никогда в жизни не смог бы представить себе такого разного и такого захватывающего места.

Дощатые улицы Города-на-Мели были сколочены из останков тысяч разбитых кораблей Удалого Союза. Сам город, выстроенный на множестве плавучих платформ, был нейтральной территорией, где пираты встречались, чтобы обменяться товарами, снаряжением, сокровищами и историями. Это была небольшая империя услуг и одолжений; место, где морские бродяги могли добыть все необходимое, побаловать себя удовольствиями и заключить прочные союзы. Джейсу говорили, что до появления два года назад у иксаланских берегов Легиона Заката, Город-на-Мели был одним из тех мест, которых не коснулась война в родном для многих Торресоне.

Амелия опустила руку Джейсу на плечо.

— Джейс! Мы идем в Горящий Порт, будем пить эль и играть в карты. Ты с нами?

Джейс пожал плечами и улыбнулся. Он почувстовал, как кто-то ткнул его в спину, и, повернувшись, увидел Подштанника — гоблина, который мастерски делал две вещи: вязал узлы и орал дурниной.

— ЭЛЬ И КАРТЫ! ЭЛЬ И КАРТЫ! — с энтузиазмом скандировал тот.

Амелия пнула гоблина в ногу.

— Ты еще за прошлый порт не рассчитался, Подштанник, так что не очень-то расходись.

— ЭЛЬ И КАРТЫ!

Старшина погрозила ему пальцем.

—Долг и эль и карты, Подштанник.

Подштанник замолк — чтобы добыть откуда-то из-под шляпы две монеты.

—ДОЛГ И ЭЛЬ И КАРТЫ!

Сунув монеты в карман, Амелия одобрительно кивнула.

К ним шагала Враска. Приблизившись, она кивнула команде.

— Подштанник, Амелия, прошу прощения, но нам с Малькольмом нужно поговорить с нашим новичком.

Амелия и Подштанник понимающе кивнули. Враска продолжила:

— Но после мы непременно присоединимся к команде на празднике, чтобы отметить успех.

Подштанник вскинул в воздух кулак.

—ДОЛГ И ЭЛЬ И КАРТЫ И ПРАЗДНИК!

Хлопая крыльями, подлетел Малькольм. На его птичьем лице было обычное хитрое выражение.

— Капитан, Белерен, пойдемте за мной, пожалуйста.

Попрощавшись с матросами, они направились за Малькольмом.

Ревун вел Джейса и Враску по одной из узких и перекошенных улиц Города-на-Мели к своему любимому заведению. В воздухе пахло гниющими водорослями, на жестяных крышах кричали чайки. Они проходили мимо лавок и таверн, откуда доносились взрывы хохота пиратов, и путь им освещал мерцающий свет масляных фонарей, развешанных на карнизах.

Малькольм указал на неприметную постройку, торчащую вбок от одного из причалов. Спереди болталась видавшая виды вывеска.

Облезлые буквы складывались в название: «КОРМА БОЦМАНА».

— Это — настоящий бриллиант, — сказал ревун, светясь от гордости.

Он толкнул дверь (старый стол с камбуза, в котором до сих пор торчал застрявший нож) и радостно зашагал к стойке.

Враска и Джейс отправились за ним и заняли свободный столик. Джейс покрутил головой. Место оказалось просто-таки ошеломительно странным.

Стены были покрыты пятнами сажи, а жалкие масляные светильники выхватывали из темноты еще более жалкие столы и колченогие стулья. На стульях сидели самые отвратительные злодеи, которых только мог представить разум. Гоблин-трактирщик зыркнул на новоприбывших единственным оставшимся у него глазом и смачно харкнул в перевернутую шляпу.

Враска неуверенно поглядела на Джейса, не до конца представляя, что он подумает об этом заведении.

— Ну как тебе здесь?

Джейс взглянул на нее в ответ. Он был в восхищении.

— Невероятно!

Подошел Малькольм с напитками, и все трое подняли стаканы в честь успешной совместной работы.

Допив до половины, Враска вытащила из кармана камзола компас и положила на стол.

— Тебе следует знать, Джейс, что у нас сейчас особое поручение.

Сердце Джейса подпрыгнуло от радости. Он ужасно хотел узнать, в чем это получение заключалось.

— Все началось около пяти месяцев назад. Ко мне обратился один богатый клиент из-за моря — но не из владений Легиона Заката. Его зовут лорд Николас. Он нанял меня, чтобы я отыскала необычайно могущественный предмет.

Джейс взял компас в руки. На лимбе устройства не было никаких отметок, зато стрелок из нежно-оранжевого света было сразу несколько. Каждая из них решительно указывала в своем направлении — ни одно из которых не было севером. Джейс отдал компас Враске, и та с удовольствием продолжила.

— Он велел мне отправиться на континент Иксалан, — она наклонилась вперед и понизила голос. — Колдовской компас зачарован. Он ведет нас к месту силы: затерянному городу, который называют Ораской.

— Нет!

Джейс вздрогнул и резко обернулся. На мгновение он встретился взглядом с мерфолком с зелеными плавниками, сидящим поодаль у стойки. Мерфолк удивленно посмотрел на него в ответ.

Джейс нахмурился. Он мог поклясться, что слышал протестующий выкрик.

Маг вновь повернулся к друзьям, которые глядели на него, ожидая объяснений.

— Мне показалось, я что-то услышал. Извините, — он скрестил руки в ожидании продолжения рассказа Враски.

— Ничего страшного, — ответила она.

Малькольм кивнул.

— Предмет, который мы ищем, находится в Ораске. Он зовется Бессмертным Солнцем. Когда-то он был спрятан в одном из монастырей Торресона — королевства, ставшего теперь Легионом Заката. Много поколений Бессмертное Солнце хранилось под неусыпным надзором его священных защитников где-то в горах восточного континента.

— Оно даровало правителям прошлого немыслимое могущество, — продолжил Малькольм. — Но Педрон Жестокий, ведомый завистью, со своей армией осадил монастырь, где пребывало Бессмертное Солнце, и захватил реликвию. Когда он покидал святилище со своей добычей, с небес спустилась крылатая тварь. Схватив Бессмертное Солнце, она понесла его на запад — на континент за морями. Ни одна живая душа не знает точно, где теперь находится реликвия, но этот компас должен привести нас к ней.

Враска допила свой стакан.

— Просто мы пока не знаем, как.

Джейс протянул руку, и Враска положила компас ему на ладонь.

— Он часто меняет направление. Между прочим, это он привел нас к тебе.

Джейс непонимающе посмотрел на нее.

— Я же не затерянный город.

— Само собой, — улыбнулась горгона. — Но может быть, ты сможешь выяснить, как он работает, и тогда нам больше не придется отвлекаться по пустякам.

— Мне нравится думать, что и я не пустяк.

— Нет, — в глазах Враски было странное выражение, которое Джейс не мог разобрать. — Ты — нечто совсем другое.

Малькольм кашлянул, прерывая их.

— Пойду заплачу за выпивку. Встретимся на корабле.

Малькольм зашагал к стойке, отсчитывая монеты, а Джейс с Враской встали и направились к выходу. Маг в последний раз бросил взгляд на мерфолка, который резко отвел глаза, когда они проходили мимо.

Ночь была теплой, и в воздухе стоял аромат экзотических пряностей, которые везли в город на обмен. Джейс шел по вымощенным досками улицам, возвращаясь вместе с капитаном на корабль.

— Враска, ты знаешь, что я могу читать мысли?

Вопрос, как он и боялся, прозвучал чрезвычайно глупо, но Враска остановилась как вкопанная.

Она печально и тяжело вздохнула. Горгона не раскрывала рта, но Джейс ясно услышал ее голос в своей голове.

— Знаю. Ты можешь.

Джейс открыл рот от изумления.

— Так почему ты мне не сказала?

— Потому что не хотела, чтобы ты бесцеремонно лез в мой разум, не спрашивая, — подумала она устало.

Маг остановился и приказал себе отступить от ее мыслей, переключив внимание на улицу с десятками незнакомцев из Города-на-Мели.

Ему показалось, что цепь, слетевшая с шестерен в каком-то механизме его разума, вдруг вновь встала на место. Звуки и голоса теперь были столь очевидными...

Проходящие люди, пролетающие над головой птицы — у каждого живого существа был разум, хрупкий и драгоценный, словно хрустальный сосуд. В голове Джейса чужие разумы появлялись замысловатыми структурами, и он знал, что если захочет, то может вывернуть их наизнанку и изучить содержимое, будто это статуи из прозрачного стекла.

— Такие нежные умы, — сказал он, отходя в сторону и пропуская идущую навстречу по улице шумную компанию. — Это образы... но одновременно и звуки. Словно оркестр, заключенный в хрусталь.

— Каково это — слышать их? — спросила Враска.

Джейсу было сложно выразить это словами.

— Это... шумно. Как море бокалов, и каждый звучит на своей ноте.

Они свернули за угол, вышли на улицу, ведущую в порт.

Теперь, когда маг знал, чем были эти обрывки голосов и разговоров... он почувствовал, что может выключить шум.

Джейс сосредоточился.

И голоса в голове стихли.

Он все еще чувствовал тонкую, искусную, но так легко ломающуюся структуру проходящих мимо разумов, но теперь они молчали.

— Я запрещаю тебе читать свои мысли и мысли команды, — сказала Враска. — А всех остальных — пожалуйста. Кроме нашего нанимателя... но он, пожалуй, телепат получше тебя.

— Я его знаю? — спросил Джейс.

Враска на несколько мгновений замолчала.

— Нет, — наконец сказала она.

— Ты не сразу ответила.

Враска скрестила руки на груди.

— Мы с тобой из большого города.

Джейс понял, что слышит отголоски ее мыслей, и он знал откуда-то, что на самом деле она понятия не имеет, знают они с лордом Николасом друг друга, или нет.

Улица, по которой они шли, вышла к окружавшему Город-на-Мели порту. Силуэты и паруса десятков кораблей темнели на фоне ночного неба, а в небе серебром сияла растущая луна.

— Как называется этот город? — спросил Джейс.

На ее губах промелькнула улыбка.

— Равника.

— И я был там политиком?

Враска усмехнулась.

— Да, и прескверным.

— Могу себе представить. Должно быть, меня заставили делать эту работу.

На лице Враски заиграла коварная улыбка.

— Никто тебя не заставлял. Ты сам устроил большую предвыборную кампанию, — сказала она. — Листовки, речи на улицах, банкеты для сбора средств. У тебя даже был слоган: «Джейс — твой джокер».

Джейс скептически на нее поглядел.

— «Джейс — твой джокер» — отвратительный слоган для кампании.

— Ага. Говорю же, ты сам все придумал.

Скептицизм Джейса только углубился, и все же маг улыбнулся.

Он специально замедлил шаг. Ему пока не хотелось возвращаться на корабль. Враска замедлилась вместе с ним, и сердце Джейса забилось чуть быстрее.

— Каким он был, наш старый город? — спросил он.

Враска задумчиво наклонила голову.

— Большим. Взлетающие к небесам башни и мосты, пересекающие уровень за уровнем городской жизни. Там холоднее, чем здесь, а зимой идет снег.

Джейсу хотелось бы увидеть это своими глазами. В его голове вырисовывалась неясная картина, но на краю восприятия он почувствовал занимающий разум Враски образ — и увидел.

Джейс остановился, и Враска остановилась с ним.

— В чем дело? — спросила она.

Маг попытался найти слова, но не смог и промолчал. Вместо этого Джейс взглянул в небо, у него загорелись глаза, и он показал ей.

Звезды в небе сложились в новые созвездия.

Луна пошла на убыль и переместилась на другую сторону горизонта.

Корабли вытянулись ввысь, оделись в черный камень, и их мачты устремились к небу, пока не стали высокими как башни, со шпилями, царапающими звездный свод. Ветхие лачуги Города-на-Мели наползали друг на друга, складываясь в базилики и соборы с острыми арками и ребристыми сводами.

Со ставшего серым как шерсть неба падали мягкие, нежные хлопья.

— Это она? — спросил Джейс, и его голос был тихим, как снег.

Враска ответила так же тихо:

— Да. Это Равника.

Джейс улыбнулся и молча залюбовался падающим снегом. Взглянув на Враску, он увидел, как она смотрит вверх, и на лице у нее написано удивление.

Руки горгоны были плотно скрещены на груди. Она была готова защищаться.

— Ты очень громко проецировала мысли, — сказал он, — извини, что невольно подслушал тебя.

— Просто не делай так больше, — сказала она напряженно, все еще не отводя глаз от иллюзорного города вокруг. Резкость ее предупреждения совсем не сочеталась с тоской по дому, ясно читавшейся в ее глазах.

Джейсу пришлось призвать на помощь весь свой самоконтроль, чтобы не коснуться ее разума и не узнать, о чем она думает.

— Жаль, что я ее не помню, — сказал маг. — Она похожа на самое чудесное место в мире.

— Она и есть самое чудесное место в мире, — тихо откликнулась Враска.

Джейс вздохнул. Слишком долго смотреть на иллюзии было вредно.

Джейс убрал видение, и башни вновь растворились в корабельные мачты, а величественные здания развалились на хибары.

Иллюзия растворилась. Но выражение встречи с чудом на лице у Враски осталось.

Она была прекрасна.

И Джейс сообщил ей об этом — в своей манере.

— Ты расскажешь мне больше о Равнике? — спросил он.

Она обернулась. Ее руки все еще были скрещены на груди, губы сложились в тонкую линию.

Вероятно, — сказала она.

Джейс улыбнулся. Он был не против ждать.

Они вернулись на пустой корабль и расположились на палубе в креслах, которые Враска притащила из своей каюты. Немного обсудив возможность вернуться в город, где ждали «долг и эль и карты и праздник», они все же решили, что такое сочетание — это уже слишком, и лучше они останутся дома.

Джейс уже научился не давить на собеседников, выуживая сведения, но жажда получить ответы так никуда и не делась. Он так многого не знал — и цеплялся за все, что могло хоть как-то помочь ему раскрыть тайну своего прошлого.

Враска откинулась назад в своем бархатном кресле и закинула ноги на перила. Джейс пододвинул свое кресло поближе и сделал то же самое.

— Расскажи, как это — осознавать себя телепатом, — попросила горгона, глядя на звезды.

— То, что я иллюзионист, я понял с наслаждением. Телепатия же стала более тревожной... зубастой, что ли.

— Зубастой?

Скрестив руки на груди, Джейс посмотрел вверх, в небо.

— Разумы до смешного нежные. Все, что составляет нашу личность, можно смести одним движенем, как паутину.

— А ты — кувалда, окруженная такой паутиной, — сказала она спокойно. — Ты же это понимаешь, верно?

— Долбаная кувалда, — проговорил Джейс, и ему вдруг скрутило живот от ужаса.

Враска усмехнулась. За все время знакомства она впервые услышала, чтобы он сквернословил.

Джейс почувствовал, как в первый раз с того момента, как он очнулся здесь, какой-то обрывок воспоминания проявился у него в голове.

Громадный лев с человеческим лицом, его глаза широко раскрыты от ужаса, и он словно младенец плачет на мокрой от дождя земле, судорожно глотая воздух, безвольно колотя крыльями.

Это испугало Джейса.

Что это было? Сон? Впечатление? Впрочем, это не имело значения. Картина не казалась ему реальной. Просто случайная игра воображения, которую стоило оставить при себе.

— Интересно, сколько разумов я погубил, — спросил он вслух.

Враска вдруг замерла.

У Джейса перехватило дыхание.

— Враска... ты знаешь, делал ли я это?

Маг посмотрел на горгону. Та глядела вверх, плотно сжав губы.

Она сделала вдох. Джейс строго запретил себе читать ее мысли, но почти зримо ощущал, как они кружатся у нее в голове вокруг какого-то застарелого страха.

— Смог бы ты искупить вину, если бы делал? — спросила она в ответ.

Вопрос был осторожным, удивительно робким для дерзкого характера пиратки.

Джейса он застал врасплох.

— Я думаю, что разрушить разум — это обречь на судьбу, еще худшую, чем смерть, — сказал он. — Ты спрашиваешь, существует ли искупление для убийцы.

— Да, наверное.

Джейс заговорил, очень тщательно выбирая слова.

— Вся наша жизнь — это приспосабливание к меняющимся обстоятельствам. Личность — сумма всего того, чему мы учимся, когда эти обстоятельства меняются... Свобода воли дает нам возможность менять собственный путь. Ты становишься тем, кем решаешь быть. И то, кем ты станешь, зависит только от того, как ты решишь приспосабливаться.

Джейс понял, что Враска пристально смотрит на него.

Он почувствовал, что краснеет, и мысленно поблагодарил мироздание за то, что этого не видно было в свете звезд.

Волны тихо плескались о борт корабля.

— Твое прошлое действительно так важно для тебя? — спросила горгона.

Джейс пожал плечами.

— А как иначе? Если я способен на то, на что я думаю, то я очень многим причинял страдания. Но тем, кто я есть, меня делает будущее, потому что только мои решения повлияют на то, кем я стану.

Враска ничего не говорила.

Но молчание не тревожило Джейса. Он давно решил, что болтать о пустяках — социальный ритуал, значение которого сильно переоценивают. С тем, кто понимал, что в дружеской беседе порой можно и помолчать, Джейсу было гораздо комфортнее.

— Жаль, что я не могу забыть о прошлом, как ты, — тихо проговорила Враска.

— Что ты хотела бы забыть? — спросил ее Джейс.

Блуждающий взгляд Враски устремился вдаль, за горизонт.

Джейс сразу понял, что его вопрос одновременно оказался и правильным, и нет.

Ответ горгоны был коротким:

— Тюрьмы.

Тюрьмы, во множественном числе. Враска смотрела куда-то далеко. Было видно, что она не хочет погружаться в навеянные вопросом воспоминания.

Джейс встал, горгона осталась сидеть в своем кресле.

Магу пришла в голову идея.

— Пойдем на камбуз, — сказал он.

Джейс увел Враску с палубы, вместе с ней спустился по ведущей на камбуз лестнице. Жестом он пригласил ее сесть на стул, а сам подбросил несколько поленцев в догорающие угли. Взяв чайник из буфета, маг налил в него свежей воды и поставил на плиту.

Он приготовил ей чай.

Получилось немного неуклюже и долго, но Джейс точно повторил весь необходимый порядок действий.

Налив результат своих стараний в кружку, он вручил ее Враске.

Некоторое время она просто сидела и смотрела на свой чай, словно Джейс одарил ее драгоценным самоцветом.

Наконец Враска осторожно взяла кружку и тихо вздохнула. Она сделала небольшой глоток, и Джейс заметил, как одобрительно поднимаются уголки ее губ.

Выражение удивления не покидало ее лица.

Прошло несколько секунд, и она заговорила.

— Мы с тобой из далекого города, — Враска завела руки за голову и сплела пальцы. — Очень далекого. Остальная команда о нем даже не слышала.

Джейс изо всех сил старался не задать ей сразу шесть вопросов. Наконец он выбрал самый насущный.

— Почему они о нем не слышали?

— Потому что он далеко, — Враска бросила на него короткий взгляд. — Боюсь, тебе придется просто поверить мне на слово.

«Тут есть что-то еще, но ладно». Джейс кивнул, и Враска продолжила.

— Этот город живет, как живут города, и за разные области его жизни отвечают разные гильдии. Орзовы управляют банками, Азориусы устанавливают законы и так далее. Всего гильдий десять. Считается, что Голгари занимаются мусором и гнилостными фермами, но на деле они просто принимают всех, от кого отвернулись другие. Изгоев, бродяг и прочий подобный люд.

— Когда я была гораздо моложе, Азориусы выпустили ордер на арест всех членов гильдии Голгари. Голгари не делали ничего дурного, они просто существовали — и Азориусы решили, что они преступники. Я — горгона, поэтому они предположили, что я тоже из Голгари, и арестовали и меня. Нас бросили в тюрьму. Я пробыла там... долго. Точно не знаю, сколько. Азориусы шутили, что мы все равно живем под землей, как кроты, так что нам не нужны ни окна, ни солнце. У нас не было кроватей, почти не было еды. Нашим единственным инструментом для переговоров было насилие. О... как бы я хотела, чтобы это я поднимала восстания. Мы бунтовали, нас переводили в другую тюрьму и избивали. Бунт, перевод, избиение... это был бесконечный цикл, и в какой-то момент глаза мне завязали повязкой, чтобы я никого не могла обратить в камень, и уже не снимали ее.

Каждое слово из этой истории вызывало у Джейса отвращение. Он ничего не мог в этом исправить. В такой жестокости просто не было никакой логики. Он не знал, к каким выводам пришел бы, чтобы примириться с действительностью, окажись он на ее месте. Не знал, какие теории рассказал бы сам себе, чтобы найти путь к успокоению.

Золотой взгляд Враски блуждал где-то далеко-далеко.

— В таком месте теряешь счет времени. В конце концов меня вытащили из камеры и увели. Заперли в карцере, где не было койки, а на полу была доходившая до лодыжек вода. Меня продолжали избивать, и оставшиеся раны воспалялись и гноились неделями. Когда с меня наконец сняли повязку, я колебалась — не превратить ли в камень себя, чтобы все это прекратилось. Но выбраться я хотела больше, чем остановить мучения.

Джейсу было нехорошо. Он не стал ее переспрашивать, не просил ни доказательств, ни подробностей. Сейчас было не время. Сейчас его работой было слушать.

Враска старательно отводила взгляд.

— Я помню ту ночь, когда почти умерла. Я была вся в крови, сломлена, и я знала, что еще один удар в голову, и мне конец. Но мое тело знало, что делать. Во мне проснулась магия, которой я не знала раньше, и эта магия помогла мне сбежать. Однако место, в которое я попала, тоже оказалось тюрьмой. Я оказалась там в ловушке, совсем одна, и долго не могла выбраться. Я была там наедине с мыслями о причинах всей этой жестокости.

Враска допила чай. Несколько чаинок прилипло к стенкам кружки.

— Каждый должен умереть той смертью, какой заслуживает. Эти слова долго были моим девизом. Я находила в них утешение.

— И до сих пор находишь? — спросил Джейс.

Губы Враски были сжаты в тонкую линию.

— Да.

Они некоторое время сидели в тишине.

— Пока я не смогла понять только одного: все ли они заслуживали смерти, — сказала наконец Враска. — Моя магия связана со смертью, но убийства не доставляют мне удовольствия. Раньше я убивала, потому что у меня не было другого выбора. Теперь я должна сделать все необходимое ради других, таких как я.

— Например, вести экспедицию?

— Нет, — сказала она. — Например, вести за собой Голгари, когда вернусь домой. Наш наниматель пообещал мне место главы гильдии, если я вернусь с успехом.

Джейс улыбнулся.

— Ты уже доказала, что в тебе есть для этого все, что требуется. Лучшие лидеры хорошо понимают те сообщества, во главе которых встают. Я думаю, ты станешь замечательным лидером.

Враска вдруг почему-то погрустнела.

— Враска?...

— Никто мне такого раньше не говорил.

Неужели она не видит, чего она уже добилась? Джейс нахмурил брови.

— Ты думаешь, что не заслуживаешь этого?

Она вздохнула.

— Я не знаю, как Голгари будут смотреть на меня, когда я вернусь.

Джейс пожал плечами.

— Ты сама решишь, как они будут смотреть на тебя.

Враска неуверенно поглядела на него. Джейс продолжил.

— То, как мы общаемся с миром, зависит от того, как мы представляемся ему. Мы постоянно приспосабливаемся к переменам, потому что если не переменимся сами, то не выживем. Ты прошла через ад, и природа этого испытания изменила тебя, сделав мудрее, чем раньше. Ты командуешь этим кораблем, и природа этого изменила тебя, сделав настоящим лидером — и ты всегда знала, что можешь им стать.

Тобой тебя делают не обстоятельства прошлого, а те решения, которые ты принимаешь в будущем. Твоя способность учиться и приспосабливаться делает тебя той, кто ты сейчас, и именно она определяет, куда твой путь двинется дальше. Враска, твоя самая страшная месть заключается в том, что ты не только осталась жива, но и стала сильнее, чем те, кто пленили тебя, могли даже помыслить. Ты понимаешь, как это замечательно?

Враска улыбнулась — непривычной для нее скромной улыбкой. Улыбались даже ее глаза.

— Спасибо, — сказала она мягко.

Джейс улыбнулся ей в ответ.

— Это правда. Пройти через такое и выйти, став сильнее... сомневаюсь, что я бы с таким справился.

— Не знаю, — ответила Враска. — На первый взгляд это неочевидно, но мне кажется, что ты выносливее, чем думаешь сам.

— Даже если это и так, я все равно забыл о всех случаях, когда мне это помогало. Джейс посмотрел на нее серьезными глазами. — Спасибо, что поделилась своей историей. Я горжусь тем, что знаю тебя.

Он видел контуры ее разума, но не смел заглядывать внутрь. Это были кривые линии, закорючки и завихрения нежных стеклянных волокон. Враска даже не представляла, насколько хрупкий у нее разум — так же, как он не представлял, с какой легкостью она могла превратить его в камень.

Горгона ухмыльнулась. Джейс почувствовал, как становятся горячими его щеки.

В этот самый момент они одновременно почувствовали, что не хотят причинять друг другу боль.

Ее улыбка была искренней и открытой.

— Я тоже горжусь тем, что знаю тебя, Джейс.

Недели шли одна за другой, плавание проходило удачно, и чем ближе «Буян» подходил к берегам континента, тем больший энтузиазм охватывал команду.

Джейс никак не мог перестать думать об истории Враски. Тем вечером они заварил ей еще одну чашку чая, и они говорили о более приятных вещах. Она достаточно доверяла ему для того, чтобы рассказать эту историю. От осознания этого у Джейса теплело в груди, как от крепкого рома.

Это мягкое тепло подталкивало мага к тому, чтобы как можно скорее разгадать секрет колдовского компаса.

Он неделями смотрел на него, листал навигационные книги и испытывал терпение Малькольма, выпытывая сведения. Наконец у Джейса появилась мысль: если компас поменял направление в тот день, когда его спасли, то он, должно быть, отреагировал на какой-то стимулятор. И за все те часы, что предшествовали спасению, случилось только одно запоминающееся событие.

В тот день, когда они должны были высадиться на берег, Джейс взял компас и спустился в трюм. Здесь воняло, на полу стояла затхлая вода. Но Джейсу нужно было уединиться.

Корабль начало сильно качать. Маг подумал, что он, должно быть, успел спуститься вниз перед самым штормом.

Колдовской компас оказался куда как более запутанным, чем он ожидал вначале. Стрелки-огоньки этого замысловатого прибора, как всегда, показывали в разном направлении.

Джейс потряс компас, и одна из стрелок замерцала.

Поломка? Или головоломка!

Это оказалось настолько захватывающим, что Джейс решился на нечто безрассудное.

Добыв из стоявшего неподалеку ящика с припасами нужный инструмент, он приступил к разборке устройства, без которого вся экспедиция была обречена на провал.

Это было легко — как в тот раз с подзорной трубой. Он раскладывал детали одну за другой, в идеальном порядке, пробираясь ко внутренностям прибора. В центре компаса Джейс увидел шестеренку, которая слетела с оси. Вернув ее на место, маг собрал компас.

Теперь прибор испускал всего один луч света — яркий и указывающий в одном направлении.

Оставалось провести самый важный тест.

Джейс положил компас на плоскую крышку ящика, закрыл глаза и сконцентрировался.

Он провалился в собственный разум — в его глубину, к той странной его части, что делала его собой.

Джейс глубоко вздохнул и коснулся ее.

Он почувствовал, как его тело разваливается на части, улетает прочь, а потом собирается вместе, и над его головой вновь появляется знакомый треугольник.

Джейс, слегка ошеломленный, моргнул, испытующе поглядел на компас... и чуть не закричал от радости. Стрелка показывала точно на него.

Его теория оказалась верной: колдовской компас среагировал на проявление очень специфической магии. Небольшие иллюзии на него не влияли, но то, что (приложив усилия) мог сделать Джейс, работало.

Если его теория была верна, то в золотом городе должно было быть колоссальное скопление магической энергии, и компас показывал точно на него.

Замечательно!

Схватив колдовской компас, Джейс живо вскарабкался по ведущей из трюма лестнице и выбежал на палубу.

— Враска! Я разгадал, как работает компас! — закричал Джейс, но его крик потонул в раскатах грома. Небо уже стало свинцового цвета, и матросы суетились, готовясь к буре.

Враска стояла на шканцах и глядела вверх. Малькольм кружил высоко над кораблем, высматривая что-то вдали. Наконец он спикировал вниз и начал рассказывать о чем-то Враске.

Джейс не хотел мешать, так что просто дожидался возможности узнать, что происходит.

Через несколько секунд горгона заметила его.

— Джейс! Спускайся под палубу! На нас идет корабль Легиона Заката — и приближается гроза!

— Я думал, сегодня мы высаживаемся на берег.

— Ага. И это тоже. И то, и другое, и третье. И придется очень постараться, чтобы все это не случилось одновременно.

Небеса разверзлись, и ливень стеной обрушился на палубу «Буяна». Враска схватила Джейса за плечи.

— Спускайся под палубу!

Ударила молния, шхуна резко нырнула в сторону.

Вдали поднялась волна, и Джейс увидел, как на ее гребне летит вперед корабль Легиона Заката. Он был огромным, куда больше того судна, что они встретили раньше, и с каждого его борта свисало по две шлюпки.

Волна подняла и «Буяна», и Джейс разглядел вдали зеленую стену. Это было побережье Иксалана — живописный залив с песчаным берегом и массивные скалы, уходящие в море. В небе клубились черные облака, волны становились все выше и выше, грозя перевернуть корабль.

Молнии и конкистадоры — или смертоносные скалы у берега... Пираты оказались меж двух огней.

Джейс спрятал компас поглубже в карман, а Враска выкрикивала приказы.

— Привязать пушки! Залить огонь на камбузе! Рифы взять! Лечь в дрейф!

Корабль вновь дернулся, и один из матросов свалился за борт.

Джейс смотрел на Враску, которая взвешивала все варианты. Горгона взглянула на берег, потом на команду.

— Спасайся кто может! — закричала она. — Спасайся...

Водяная стена вздыбилась над кораблем и врезалась в Джейса с Враской.

Они попытались ухватиться друг за друга, но волна смыла их с палубы.

И «Буян» врезался в камни.

Сюжет выпуска «Иксалан»
Описание planeswalker-а: Джейс Белерен
Описание planeswalker-а: Враска