Время инноваций
Предыдущая история: Тоска по дому
На Каладеше начинается Ярмарка Изобретателей — праздник, где гений встречается с полетом фантазии. Изобретатели со всех концов мира собрались в городе Гирапур, чтобы принять участие в главном событии в их жизни. Мечта каждого — не только взглянуть на творения других, но и показать себя, завоевав сердца зрителей и судей. Этого хочет и неутомимая исследовательница эфира Рашми. Чтобы оставить свой след в истории мира, ей нужно, чтобы судьи поверили в ее изобретение.
Жители Гирапура уже успели привыкнуть к появившемуся в городе огромному, похожему на жука изыскариуму. Сейчас этот хитроумный передвижной исследовательский комплекс лежал в углу центральной гирапурской площади, поджав под корпус шесть длинных металлических ног. Водители, раньше тормозящие и даже останавливающиеся, чтобы поглазеть на сияющие металлом выпуклости и эфирный локатор, теперь проносились мимо в своих болидах, едва замечая гиганта. Изыскариум оставался неподвижным так долго, что в одном из желобков напоминающего жучиную голову сегмента успела устроить гнездо парочка павлинов. Птиц совершенно не беспокоило даже то, что из недр лаборатории каждый час или около того доносилось шипение, а из выхлопной башни вылетал сноп трескучих искр Жизнь приспособилась: изыскариум, как и многие другие диковины до него, стал очередной деталью ландшафта Гирапура. Никому больше не было дела до того, что за талантливый исследователь жил внутри.
Рашми отвечала окружающему миру взаимностью. Работа над новым устройством заставила ее позабыть обо всем остальном. Несколько месяцев назад в обычно спокойном сообществе эфирологов вдруг вспыхнул бум интереса к переносу материи. Среди этого узкого круга изобретателей тема быстро превратилась из отвлеченной теории в настоящую одержимость. Но работающее устройство удалось создать одной Рашми. Ее революционный эфирный конденсатор остался практически незамеченным, когда она представила его широкой публике, но теперь он стал ключевой деталью транспортного устройства — переносчика. Рашми казалось, что конденсатор с самого начала появился на свет для этой цели, а она сама — для этого эксперимента. Эфирные узоры сошлись, и работа с неудержимой силой неслась вперед, к своей кульминации.
Она справится. Она закончит свое устройство вовремя, до Ярмарки, — она успеет, чтобы доказать всему миру, что это возможно.
— Пинцет, — Рашми протянула руку.
— Пинцет, — вложил ей инструмент в руку напарник, ведалкен Митул.
Она вкрутила на место отрезок провода, прислушиваясь во время работы к эфирному узору. Знание эфира позволило ей натянуть провод ровно настолько, чтобы закрепить его, не вызывая деформацию металла.
— Кронциркуль.
Митул поменял пинцет на кронциркуль.
— Отметка на 3,084.
Рашми сделала отметку.
— Так мы увеличиваем верхний предел.
— Он справится. Я проводил расчеты. Трижды, — Митул забрал кронциркуль и протянул Рашми оптический кернер.
Она проделала отверстие в золотой трубке и с хирургической точностью продела в него новый тросик, подсоединив его к эфирной схеме.
— Вот так, отлично, — Рашми встала, разминая затекшую шею. Ее вдруг охватило волнение. Позади были уже сотни опытов, но она до сих пор нервничала каждый раз, когда они начинали новый — тот, что мог наконец-то доказать ее теорию. Особенно теперь, когда до начала Ярмарки остались считанные дни.
— Я подготовлю образец, — двигаясь с грацией, всегда вызывавшей у Рашми зависть, Митул подошел к горшку, стоящему в пятне падающего из окна в куполе света. В горшке росли цветы. Срезав один цветок, Митул поставил его в вазу на столе в центре комнаты и отступил назад.
Опытный образец номер 848 готов.
Рашми старалась не думать о всех тех цветах, что были до 848-го.
Подняв переносчик с рабочего стола, она потащила его в испытательную зону. Прибор выглядел как большой золотой обруч, размером почти с колесо консульского болида. Удерживая его на весу над цветком, Рашми щелкнула золотым переключателем, открывая эфирный клапан. Золотой обруч задрожал, и через него хлынул мерцающий синий эфир. Она открылась Великому Каналу, приглушив все чувства, чтобы увидеть эфир. Узор текущего через переносчик потока был изысканно красив. Внесенные в конструкцию изменения позволили ему течь ровно с такой силой, чтобы по всей длине кольца распределились вспышки. Узор напомнил Рашми хвост бандара. Она решила, что это добрый знак. Некоторые эльфы верили, что бандары приносят удачу.
— Кажется, получается, Митул, — прошептала она. — Я чувствую это в эфире.
У нее дрожали руки.
— Если верить моим расчетам, этот опыт выглядит весьма многообещающим, — выражение лица ведалкена не изменилось, он держался как всегда профессионально. В отличие от нее, перед опытами он никогда не выглядел ни взволнованным, ни возбужденным. В лаборатории он был образцом невозмутимости и сосредоточенности.
— Готов? — спросила она.
Митул кивнул. Он стоял у высокого стола, заставленного измерительными приборами. Карандаш в его руке был занесен над лабораторным журналом.
— Я готов.
«Давай, ты справишься» — про себя подбодрила Рашми опытный образец номер 848.
— Я отпускаю переносчик через три... две... одну...
Она убрала руки, и тут же эфир закружился вихрем, удерживая кольцо в воздухе над цветком.
— Время начала зафиксировано, — Митул быстро писал в журнале. — Изначальные показатели эфира сняты.
С тихим «пуф!» кольцо начало опускаться вниз, все ближе приближаясь к лепесткам цветка. Шум эфира смычком играл на натянутых как струны нервах Рашми. Она не могла отвести взгляда от мерцающего, пульсирующего потока, ускоряющегося с приближением переносчика к 848-му. С каждым ударом сердца скорость потока росла, пока ему не стало тесно в собственных границах, и он не начал меняться. Рашми видела, как обычно плавные изгибы делал резкие повороты, как пышные хвосты бандаров переплетались друг с другом. Она хорошо знала такое поведение. Эфир формировал узоры, готовые поменять законы мироздания.
Когда кольцо опустилось на один уровень с лепестками, откуда-то издали донесся голос Митула:
— Время контакта зафиксировано.
Рашми задержала дыхание.
Кончики лепестков замерцали, когда кольцо прошло мимо них. Золотой переносчик продолжил снижение.
Снова мерцание.
И вдруг структурная целостность растения не выдержала, и с тихим хлопком цветок превратился в прах, еще сохраняющий свои контуры. Через мгновение контур из праха взорвался, его крохотные частицы разлетелись в стороны с невообразимой скоростью. Миниатюрные снаряды попали в кольцо, испещрив металл вмятинами, а кое-где и пробив насквозь. Переносчик заискрил, затрещал, и нежный эфирный тросик взвыл и перегорел, прежде чем Рашми успела поднять и отключить прибор.
— Опыт окончен неудачно. Опытный образец номер 848 дезинтегрирован, — заключил Митул.
Рашми вздохнула и провела пальцами по металлу переносчика, оценивая повреждения. Она правда думала, что на этот раз у них все получится.
— Примечание, — продолжил ведалкен. — Измерительные приборы зафиксировали следовые количества преобразованной материи, что показывает, что 848-й среагировал на начальную фазу контакта.
— Преобразования для подготовки к переносу? — расправила плечи сразу повеселевшая Рашми.
— Похоже, что так.
— Что ж, в таком случае нам просто нужно стабилизировать среду.
— Именно, — согласился Митул. — Позволю себе посоветовать следующий опыт проводить, уменьшив турбулентность потока эфира. Если мы увеличим диаметр трубок...
— То снизим завихрения в начальном потоке и уберем нестабильность, — закончила фразу Рашми. — Митул, это гениально!
— Да, я полагаю, что эта гипотеза может оказаться многообещающей.
Именно поэтому им так хорошо удавалось работать вместе. Ни один из них не способен был унывать слишком долго. У Рашми был Великий Канал, напоминающий, что она на верном пути, а Митул полагался на свои итеративные методы исследования. Он никогда не подвергал сомнению отношения Рашми с Великим Каналом, но она чувствовала, что сам он в это не очень-то верит. Изобретательница полагала, что ведалкен, как и большинство его сородичей, признает лишь бесконечный процесс движения к решению путем повторения предыдущих опытов с небольшими отклонениями. Она не понимала, как в таком методе можно найти вдохновение, но у нее и мысли не было критиковать напарника. Рашми не беспокоило, что их философские подходы к работе и источники мотивации различались. Главное — то, что их связывал дух оптимизма и преданность исследованиям. Не проходило и дня, чтобы Рашми не благодарила судьбу за то, что та послала ей такого одаренного исследователя и верного друга, как Митул.
Ведалкен поднял глаза от книги записей, которую листал до этого.
— Весьма удачно. У нас в кладовке есть трубки как раз нужного диаметра. Я схожу за ними и сейчас же вернусь.
Последние слова он проговорил, уже миновав половину комнаты. Сама же Рашми успела по локти зарыться в кольцо переносчика, чтобы исправить нанесенный урон.
У них не было времени на болтовню. Рашми пыталась не отвлекаться на этот досадный факт, но знала, что обведенный кружком в календаре день стремительно приближается. Отборочные состязания Ярмарки Изобретателей начинались меньше, чем через неделю. Ярмарка была для нее шансом продемонстрировать переносчик миру и, что самое главное, судьям и меценатам. Она победит — в этом она не сомневалась — и у ее исследований сразу появятся покровители и спонсоры. У нее будет поддержка Консульства, а не тающие на глазах запасы эфира. Может быть, ей даже выделят автоматов для работы в изыскариуме. Но она слишком забегала вперед. Сейчас надо было заняться опытным образцом номер 849.
— Опытный образец номер 887 готов.
Голос Митула был хриплым. Ни он, ни Рашми не спали уже двое суток. День отборочных состязаний Ярмарки Изобретателей уже клонился к закату, а они так и не смогли провести ни одного успешного испытания. Оставался последний шанс. Если этот опыт закончится удачно, то они еще успеют запаковать кольцо, погрузить в тачку и доставить на арену ко времени их выхода. Неудача будет означать полный крах.
Рашми держала кольцо над слегка увядшим цветком. Руки дрожали, но не от волнения, а от усталости. Зачем Великий Канал так далеко завел ее, если ей не суждено было выиграть на Ярмарке? Зачем он толкал ее вперед, если впереди ждало только лишь фиаско? Рашми хотелось закричать. Но она не закричала. В это мгновение она заметила, как Митул подавил зевок, и это задело в ее душе какие-то новые струны. Она не имеет права сдаваться. Пока — не имеет.
«У нас еще остается шанс», — напомнила Рашми сама себе. Она попыталась прогнать из головы циничные мысли. Попыталась убедить себя, что, может быть, им с Митулом как раз и было суждено биться до последнего момента. Может быть, все это было частью узора, что плел Великий Канал. Может быть, подступал миг их триумфа...
— Ну что, поехали! — стараясь звучать как можно энергичнее, сказала Рашми. — Через три... две... одну...
Она отпустила кольцо.
— Время начала зафиксировано, — сделал отметку в журнале Митул. — Показатели сняты.
Он потер покрасневшие глаза.
Рашми старалась сохранять беспристрастность наблюдателя, но когда кольцо опустилось к поникшим лепесткам цветка, поняла, что может лишь надеяться на успех, затаив дыхание. На этот раз переносчик сработает как следует! Он просто должен!
Кольцо миновало верхний лепесток.
— Время контакта зафиксировано, — сообщил Митул.
Листок замерцал. «Не взрывайся. Не взрывайся», — взмолилась про себя Рашми.
Снова мерцание.
И снова.
Кольцо спустилось уже до половины чашечки цветка. Рашми не дышала, боясь спугнуть удачу. Вот оно! С благоговением изобретательница наблюдала, как узоры открывают путь через пространство. Вглядываясь в эфир, она видела, как в ткани мира формируется отверстие. Теперь Рашми было стыдно, что она сомневалась. Но она с трудом могла поверить, что все это происходит у нее на глазах. Весь цветок мигал, то пропадая, то появляясь, и каждый мускул в теле Рашми оставался напряженным. И тогда...
«ХЛОП!» — цветок взорвался.
Внутри у Рашми все оборвалось. «Нет!» Кольцо трещало и искрилось. «Нет!» Она слышал, как не выдерживает и рвется тросик. «Нет!» Так не должно было случиться. Так просто не могло быть.
— Опыт окончен неудачно. Опытный образец номер 887 дезинтегрирован, — сказал Митул.
Рашми даже не стала поднимать кольцо, лежащее среди разлетевшихся останков цветка. Ремонтировать его не имело смысла. Все было кончено. Она отвернулась, не в силах на это смотреть. Звон кольца, гремевшего по столу, прозвучал у нее в голове последним звонком в академии. Экзамен был закончен, и она провалилась.
— Дополнение: в ходе наблюдений, сделанных после зафиксированного окончания опыта с образцом номер 887, была обнаружена разница в том, как органическая и неорганическая материя реагируют на проходящие эфирные волны.
Голос Митула стал для Рашми потоком воды на открытую рану.
— Митул, больше уже не надо ничего записывать, — она взглянула на дальний стол, где лежали испещренные красными цифрами письма о просрочке. — Надо было давно тебе сказать. Мне очень жаль, но изыскариум...
— Рашми! — прервал ее ведалкен. Он так редко называл ее по имени, что она вздрогнула от неожиданности. — Рашми.
Что-то в его голосе заставило девушку обернуться.
— Г-гляди, — бешено моргая, он показывал в угол лаборатории.
Рашми проследила за его пальцем. Там, прислоняясь к стене, стояла в небольшом нарисованном на полу круге ваза. Рашми пораженно вздохнула. Она взглянула на стол в центре комнаты. На столе было только кольцо. Сначала она решила, что это обман зрения. Может быть, другая ваза? Но ошибки быть не могло. Ваза у них в лаборатории была единственная. Она миновала две железных преграды, гору оборудования и самого Митула и как ни в чем не бывало прислонялась к стене внутри круга, предназначенного для цветка.
Рашми захохотала. Смех звучал странно, но она никак не могла остановиться. Она бы так и смеялась, но у нее сдавило горло, так что она чуть не задохнулась. Девушка не могла выговорить даже одного предложения.
— Митул... Митул... мы...
— Да, — ведалкен все еще мелко моргал. — Мы успешно перенесли через пространство неорганическую материю.
— Ха! У нас получилось! — к глазам Рашми вдруг подступило тепло и влага, и она подбежала к другу, обхватив ведалкена руками за длинную шею.
— У нас правда получилось, — повторила она, крепко обнимая его.
— Да, это так, — подтвердил Митул, выбираясь из объятий. — Но теперь я должен заняться записью результатов. Я не могу позволить себе потенциально отвлекающие эмоции, когда речь идет о науке.
Рашми снова засмеялась. Похоже было, что сейчас ей оставалась доступной лишь одна реакция.
— Но не принимай это за недостаток энтузиазма, — Митул позволил себе самый намек на улыбку, слегка поднятый вверх уголок рта. — Я крайне возбужден. Крайне, поверь мне.
Однако ведалкен совладал с собой, поднес карандаш к странице и откашлялся.
— Итак, приступим. Последний опыт показал, что наблюдаемые результаты были следствием взаимодействия органической материи и пространства между измерениями. Мы работали над конструкцией прибора, но не меняли природу подопытного объекта, — сосредоточившись на фактах, Митул восстановил контроль над своими веками.
От знакомого, уверенного тембра его голоса пришла в себя и Рашми.
— Ярмарка! — завопила она.
Но ничто не могло нарушить концентрацию Митула.
— Я изучу и зафиксирую все наблюдаемые характеристики вазы, чтобы удостовериться, что перенос прошел...
— Митул, нет времени! — Рашми схватила переносчик со стола. — Нам надо на Ярмарку, на отбор!
— О! — ведалкен повернулся к ней с разгоревшимися глазами. — Да, ты совершенно права.
Он едва не уронил свой журнал.
— У меня сейчас такой приток адреналина, что я не могу сосредоточиться. Я закончу записи, когда мы вернемся. Если начнем собираться сейчас, то нам как раз хватит времени упаковать устройство надлежащим образом, погрузить в тачку и доставить по улицам — сейчас, несомненно, заполненным людьми и не позволяющим передвигаться с высокой скоростью, — на арену за час до назначенного времени просмотра, как то предписывается правилами.
— Отлично, — ответила Рашми, осматривая кольцо. — Но сначала понадобится новый тросик. Этот сгорел.
— Должно быть, это от контакта с органической материей, — отозвался Митул. — Полагаю, что если работать только с неорганикой, такого не случится.
— Будем надеяться, — положив кольцо на рабочий стол, Рашми отогнула филигранный корпус, чтобы добраться до перегоревшей нити тросика. — Вряд ли судьи оценят, если мы устроим фейерверк.
— Да, сомневаюсь, что это будет хорошо воспринято, — Рашми могла поклясться, что Митул усмехнулся, прежде чем отправиться в кладовку.
Изобретательница провела пальцами по филиграни. Кое-где были зазубрины и царапины, но ничего серьезного, что могло бы помешать работе прибора. Работе, перенесшей материю через комнату!
«У нас ведь правда получилось», — прошептала Рашми. Она обернулась и через плечо посмотрела на вазу. Она так и не смогла до конца поверить, что это произошло. Но ваза стояла там, где стояла.
«Не надо было сомневаться». Рашми закрыла глаза. Перед ней ослепительным светом сиял Великий Канал. Теплота окутывала ее. Изобретательница потянулась к этому теплу.
— У нас не осталось тросиков, — раздался голос Митула.
Глаза Рашми тут же распахнулись. Спотыкаясь, ведалкен зашел в комнату.
— Тросики кончились. Я знал, что у нас кончаются припасы. Надо было... но заказать не было времени. Мы постоянно занимались экспериментами. Но это не оправдание. Ответственность лежит на мне. Я не ожидаю, что ты сможешь простить мою ошибку, — двенадцать пальцев Митула порхали вокруг его длинного синего лица.
— Митул, все в порядке, — положила ему руку на плечо Рашми. Она чувствовала странное спокойствие. Ее вел Великий Канал, и она совершенно точно знала, что делать.
— Упакуй устройство, — сказала она. — Мы зайдем на рынок, купим тросиков, а потом отправимся на Ярмарку. Так мы успеем попасть на арену как раз вовремя для отбора.
— О... — Митул моргнул. — Да, пожалуй.
Он медленно вздохнул.
— Это вполне может сработать.
— Сработает, — уверенно сказала Рашми. — Пришло наше время.
Рашми прикрыла глаза рукой от яркого света. Все здесь сверкало в лучах заходящего солнца: отполированные до блеска металлические автоматы, сияющие постройки и развевающиеся на ветку знамена, ленты и гирлянды, которыми была увешана площадь.
Ярмарку Изобретателей построили прямо вокруг изыскариума, где они работали последние несколько месяцев, позабыв обо всем на свете. Казалось, будто Рашми заперлась в своей лаборатории, покинув один мир, а вышла совсем в другой — в гигантский лабиринт сияющего металла и вечного праздника. Но у нее не было времени на праздники. Великий Канал тянул ее, подгонял.
— Туда, — сказала она Митулу, показывая на виднеющиеся вдалеке перья громадного павлина, украшающего проход на рынок. Но прежде чем она сделала хоть шаг, у нее на пути появился автомат.
— Добро пожаловать на Ярмарку Изобретателей! — радостно сказал он. — Это праздник, где гений встречается с полетом фантазии.
Рашми повернула тачку с переносчиком и попыталась обойти назойливую железку, но тут же подкатился второй автомат, преградивший дорогу.
— Не пропустите гонки реактивных болидов на Овальном Треке! Спешите купить билеты!
Рашми попятилась, ища пути к отступлению.
— Посетите зоопарк в Зеленом Кругу! Полюбуйтесь на механических животных!
Она была окружена.
— Может, мы сможем пройти другой дорогой, здесь? — Митул вел их, Рашми следовала за ним, но и автоматы не отставали.
— Восхититесь живыми механическими творениями прославленных творцов по металлу из Гирапура. Не правда ли, они захватывают дух?!
— Да, да, — отмахнулся Митул от автомата. — Видишь ли, мы немного торопимся.
Но автомат не унимался.
— Может быть, вы предпочитаете сражения механических бойцов?
— Нет. И я прошу простить меня, но...
Автомат не давал Митулу пройти.
— Пожалуйста, не забывайте, что на территорию Ярмарки строго запрещено проносить гремлинов.
— Само собой! Какой абсурд. Однако я настаиваю...
— Не приносите с собой бидоны с эфиром. А если заметите что-то подозрительное, пожалуйста, сообщите ближайшему стражнику Доблестных или автом...
— Отойди с дороги, будь добр, — Митул решительно отпихнул автомата в сторону.
— Идем, — кивнул от Рашми. — Так мы попадем на рынок.
Толкая перед собой тачку, Рашми поспешила мимо крутящегося на месте автомата, желающего им приятно провести время на Ярмарке Изобретателей. Она впервые видела Митула настолько решительным. Изобретательница взглянула на него и подумала, что, может быть, он тоже чувствует зов Великого Канала. Может быть, однажды она сможет убедить друга, что в мире существуют силы, которые не объяснить с материальной точки зрения. А сейчас, ускорив шаг, изобретатели спешили к золотым филигранным воротам рынка.
Солнце уже касалось перьев на рыночных воротах. Друзья забежали на Девятый мост и ворвались в лавку Реми. Сцепленные шестеренки на дверях заскрипели и зазвенели, когда Рашми пропихнула внутрь свою тачку. Изобретателей встретил запах отполированного металла, сладковатый аромат ржавчины и резкий — смазки. Обычно такое сочетание успокоило бы Рашми, но сейчас оно только подстегнуло ее, напомнив о срочности. Она вытащила из кармана сгоревший тросик.
— Ищем серию «ВП», — сказала она Митулу. Где именно искать, они прекрасно знали. На полках вдоль задней стены стояли идеально рассортированные по цветам кубические ящики. Рашми с Митулом покупали у Реми большую часть припасов: у него были самые лучшие цены, и он разрешал им смотреть подпольные битвы автоматов.
— Они должны лежать... — Митул вытащил зеленый ящик, — ...здесь.
Ящик был пуст.
Рашми запаниковала, но лишь на мгновение.
— У него они точно есть на складе, сзади. Реми!, — позвала она, заметив высокого синего торговца между витрин.
— Кто здесь? Неужели... Рашми! Митул! Я сто лет вас не видел!
Перепачканный в смазке Реми спешил к ним через магазин, вытирая руки о тряпку. Закинув ее на плечо, он крепко обнял Рашми.
— Вы пришли, чтобы...
Нам нужен тросик, — перебила его девушка.
— Серии «ВП», — добавил держащий в руках пустой ящик Митул.
— А? — Реми заглянул в ящик. — Тут тоже не осталось? Изобретатели — хуже гремлинов. Они так меня без последних штанов оставят.
— Наверняка у тебя сзади что-то осталось, — сказала Рашми, стараясь не поддаваться нарастающему чувству ужаса.
— Боюсь, что нет, сестренка, — Реми покачал головой. — Сзади так же пусто, как и спереди. С самого первого поезда из Пимы ко мне сюда толпы валят. По магазину словно ураган прошелся. Всем нужно новое то и запасное это. Так что, пока не придет груз из Латну, новых товаров не будет.
— Груз? Когда?
— Думаю, дня через три.
— Последняя надежда Рашми рухнула.
— Нет, нет, нет! Реми, тросик нам нужен срочно. Прошу тебя! У тебя должно было остаться хоть что-нибудь!
— Увы, но нет. Жаль, ведь вы — мои любимые изобретатели.
Ну, без нового тросика изобретателями им надолго не остаться. В голове у Рашми пролетели картинки того, как они опаздывают на показ. Ладони вспотели. Лавка внезапно показалась ей слишком тесной.
— Что ж, тогда нам следует прибегнуть к следующему логически вытекающему варианту, — голос Митула был ровным, но длинные пальцы, ставившие ящик на место, дрожали. — Надо поискать в других магазинах.
— В других магазинах, — Рашми постаралась унять нарастающую истерику, но без большого успеха. — Это логично. Да.
— Насколько я знаю, у всех пусто, как в открытом бидоне из-под эфира.
Но Рашми уже бежала к выходу, толкая тачку перед собой. Толкнув дверь, она поспешила к следующей лавке на мосту. Если понадобится, она перевернет вверх дном каждый магазин.
— Мне очень жаль...
— Хотел бы я помочь, но...
— Знаешь, вы — уже вторые, кто ищет серию «ВП»...
— Все словно с ума посходили...
— Загляни завтра...
— Ничего не осталось...
Похоже, во всем Гирапуре не осталось ни одного тросика серии «ВП».
На Рашми нахлынула усталость, и она села на камни моста, облокотившись на перила. Митул шел к ней от магазинов через дорогу, опустив глаза. Он вздохнул.
— Это все моя вина.
Это было не так, но Рашми не нашла в себе сил этого сказать. Не сейчас. Она убрала длинные волосы с шеи и смотрела, как вдали солнце касается воды. Их показ должен был вот-вот начаться, но они на него не попадут. Это казалось нереальным — у них был переносчик, и они были так близко, но закончить работу не могли.
Рашми больше не паниковала и не злилась. Просто ее сердце было разбито. Дело было не только в переносчике. На кону был изыскариум. Без покровителей и спонсоров с Ярмарки Изобретателей, на которых рассчитывала девушка, они потеряют все. Срывать это от Митула больше было нельзя.
У Рашми свело живот. Она поняла, что внимательно наблюдает за проезжающим мимо почтовым автоматом, только чтобы не смотреть на друга.
— Митул, нам придется закрыть изыскариум. Мы просрочили оплату. Это моя вина. Я вложила все средства в этот проект, и теперь... — ее голос сломался, и она не смогла закончить. — Мне так жаль... Для меня было настоящей честью работать с тобой все эти годы.
Прежде чем он успел ответить, девушка взялась за ручки тачки и пошла прочь, направляясь по мосту в сторону заката.
Рашми не хотелось идти в изыскариум, но и в городе она оставаться была не в силах. Радостное возбуждение и дух праздника на улицах... для нее это было слишком. Она подняла ящик по ступенькам и открыла дверь. Нужно было собирать вещи. Тянуть с этим не имело смысла.
— Так ты жива! — голос подруги чуть не заставил Рашми свалиться с лестницы.
— Сахили?!
Талантливая юная изобретательница стояла посреди мастерской. Ее руки и талия были почти полностью закрыты элегантной филигранью сияющего радужными цветами металла. Она была похожа на солнце в облачный день.
— Я всюду тебя искала! — поприветствовала Сахили подругу и нахмурила брови. — Ты ужасно выглядишь. И что ты тут делаешь? Вас только что вызывали на арену.
Из глаз Рашми полились слезы, и она не в силах была их унять.
— В чем дело? — Сахили шагнула к ней и обняла за плечи. — Что случилось?
Рашми покачала головой.
— Все пропало. И виной всему — сгоревший тросик. И замены ему нет. Во всем городе.
Слезы потекли у нее из глаз.
— О. Ну, ну, тихо... — Сахили погладила Рашми по спине. — Успокойся. У тебя сломалась металлическая деталь, а ты даже не подумала попросить меня помочь?
Рашми всхлипнула.
— Тебя?
И вдруг она поняла.
— Тебя! Ты же можешь все починить!
Конечно же, Сахили могла все починить. Она была мастером работы по металлу и использовала в своих устройствах самые тонкие детали. Она могла починить что угодно. Запаниковав, Рашми даже не вспомнила о своей подруге. За месяцы затворничества в изыскариуме она забыла обо всем и обо всех.
— Давай, что у тебя там сломалось, — нетерпеливо протянула руку Сахили.
Рашми выудила из кармана порванный тросик, но неуверенно замерла, так и не отдав его.
— А какой смысл? Показ я уже все равно уже пропустила.
— О, об этом не волнуйся, — заговорщицки улыбнулась Сахили. — Я отлично знаю Падиму. Если я ей расскажу о твоем эфирном конденсаторе, она не устоит перед соблазном на него взглянуть.
— Ты это сделаешь?
— Я думаю, что ты права. Конденсатор — не самая впечатляющая штука, но это изобретение открывает дорогу для новых творений. Кто знает, что однажды из него вырастет.
— Вообще-то, кое-что уже выросло, — сказала Рашми, не в силах сдерживать энтузиазм. — Сахили, у меня получилось! У нас получилось. Мы с Митулом собрали переносчик материи, и он работает! Мы переправили вазу с одного конца лаборатории в другой.
Она ткнула пальцем туда, где была ваза.
— Нет, ты представляешь? Я до сих пор точно не знаю, как мы это сделали. Если верить уравнениям, то в нашу работу вмешались силы... не из этого мира. Когда я вглядываюсь в эфир, то вижу, как он расступается, чтобы открыть путь через бесконечность. Это невероятно. И так эффектно! Падима и другие судьи будут в восторге. И все это — благодаря тебе, — она протянула тросик Сахили. — Я у тебя в долгу. Правда.
Но Сахили не взяла тросик. Она не двинулась с места.
— В чем дело? — спросила Рашми.
Сахили опустила глаза и отступила назад.
— Прости меня. Я не хочу этого делать. Не хочу причинять тебе боль, подружка. Но я не могу.
— Не можешь что? — не поняла Рашми.
Сахили отрицательно помотала головой и выставила перед собой руки.
— Не могу тебе помочь.
— Но ты же сказала...
— Ты говорила, что работаешь над эфирным конденсатором, — печально ответила Сахили.
— Так и было. А потом мы сделали вот это. Это настолько лучше... намного больше!
— Ты этого не знаешь. Даже не знаешь, как он работает. Не знаешь, как каким последствиям может привести его использование. Это слишком опасно!
Рашми не понимала, что говорит ее подруга.
— Само собой, определенный риск есть, но мы проведем еще много испытаний, чтобы исключить его. Именно поэтому нам нужно выиграть Ярмарку Изобретателей. Мне нужна поддержка Консульства, чтобы довести конструкцию до совершенства. Мы вплотную подошли к чему-то очень важному, к удивительному прорыву, который изменит наш мир.
— А ты не думала, что бывают перемены, которые миру не нужны? — прервала ее Сахили. Она прошла мимо Рашми, направляясь к двери.
— Куда ты? — вскрикнула девушка. У нее голова шла кругом, и она не понимала, что происходит.
— Я не хочу причинять тебе боль, — повторила Сахили, не оборачиваясь. — Но я не могу помочь тебе.
— Постой! — во второй раз за день Рашми охватила паника. — Сахили, прошу тебя! Я не понимаю. Мне нужна твоя помощь!
Она подбежала к подруге и схватила ее за руку.
— Пожалуйста!
Сахили повернулась. Ее щеки пылали, но взгляд оставался жестким.
— Я сказала, что не могу помочь тебе. Может, ты этого не понимаешь, но ты породила на свет то, чего нельзя было делать.
Рашми пораженно смотрела на изобретательницу. Ее удивление сменилось гневом.
— А я думала, ты веришь в изобретения без границ. Что ты была бы рада увидеть, как творятся великие дела. Была бы рада помочь этим великим делам.
— Этому — нет.
Сахили высвободила руку.
— Мне надо идти.
Она сошла вниз по лестнице.
Гнев Рашми выплеснулся наружу.
— А в чем же дело? Ты веришь в изобретения только тогда, когда они — твои? Только когда тебе достается все внимание?
Сахили заметно напряглась.
— Ты живешь, купаясь в лучах славы, Сахили. Но настала моя очередь. Тебе завидно? Боишься, что твоя работа окажется не самой блестящей вещицей на Ярмарке?
Руки Сахили сжались в кулаки, но она не повернулась и не замедлила шаг. Рашми смотрела, как женщина, которую она считала подругой, уходит, когда она ей так нужна.
Всю ночь Сахили сражалась на автоматах с отступниками. Это нисколько не помогло.
Покинув изыскариум Рашми, она отправилась прямиком на главную арену Ярмарки. Днем там оценивали работы кандидатов судьи, а ночью устраивали поединки проворные кузнецы. Сахили не терпелось запустить когти своего автомата во что-нибудь, что можно разломать на части, и, к счастью для нее, недостатка в желающих испытать свои творения в бою здесь не было.
С начала первого матча она разнесла уже не меньше дюжины металлических бойцов. Обломки некоторых из них до сих пор валялись на песке арены. Сейчас, на рассвете, она управляла одной из любимых своих конструкций — изящной, обтекаемой птицей. Соперник выставил автомата-громилу зеленого цвета. По мнению Сахили, громадная конструкция на той стороне арены чем-то напоминала гигантов, время от времени проходящих по городу. Еще один повод разнести ее на куски.
— Да начнется битва! — возвестил откуда-то сверху распорядитель.
Зрители на трибунах разразились восторженными криками, когда Сахили запустила свою птицу в пике, целясь в шею автомата соперника.
Попала! Идеальный удар. Громила зашатался, а толпа на трибунах засвистела и заулюлюкала. Еще одно такое попадание, и соперник свалится. Сахили недовольно зарычала. Это не помогало. Ни один из изобретателей не смог выставить бойца, который стал бы для нее настоящим вызовом, заставил бы забыть обо всем остальном. Она явилась сюда, чтобы отвлечься, но всю ночь напролет думала только о переносчике материи, о лице Рашми и о ее обидных словах.
Сахили развернула птицу на второй заход. Как Рашми посмела обвинить ее в зависти? Зависть — это последнее, что пришло ей в голову, когда подруга рассказала ей про переносчик материи. Нет, как она посмела?! Сахили велела птице вновь ударить в шею, но на этот раз громила заблокировал удар. Он прикрыл свое слабое место каким-то щитком. «Неплохо», — подумала она, про себя похвалив коллегу-изобретателя за такую предусмотрительность. Но она уже знала, как это обойти. Сахили вывела птицу из пике и направила вверх, чтобы та разогналась для третьего удара.
Она все сделала правильно. Поступила единственно возможным образом. На ней лежала ответственность — ведь она была мироходцем и знала о Слепой Вечности. Она хорошо понимала, что потенциал устройства Рашми намного превосходит все представления эльфийки. И это грозило опасностью и самой Рашми, и всем жителям Каладеша. Сахили поступила правильно.
С громким криком ее взлетающая от земли птица вонзила клюв в шею гиганта у самого затылка. Зрители изумленно ахнули и вскочили на ноги. Громила закачался, как высокий эфирный шпиль во время бури, но не упал. Ладно. Значит, ударим еще раз. По велению Сахили птица высвободилась и развернулась для последней атаки.
Рашми сама призналась, что не понимает уравнения. Она проделывала отверстия в пространстве, не осознавая последствий. Сахили должна была защитить ее и сберечь этот мир, даже если для этого нужно было повернуться спиной к умоляющей подруге.
Птица ринулась вперед, увернулась от молотящих по воздуху зеленых рук и на полном ходу врезалась в грудь автомата. Испустив долгий низкий стон, гигант обрушился на спину и ударился о землю с оглушительным грохотом. Толпа ликовала.
— Еще одно очко изобретательнице Сахили, — объявил распорядитель. — За ночь она одержала двадцать пять побед подряд!
Снова ликование.
Сахили поклонилась, уже осматриваясь по сторонам в поисках новых соперников.
— Что ж, на сегодня это все, дорогие любители схваток. Ярмарка скоро открывается, и нам пора освобождать ее главную арену. Лично я не хотел бы взглянуть в лицо инспектору Баану, если он нас тут застанет.
Аплодисменты утихли, их сменил топот ног. Разминая затекшие конечности, усталые, но довольные зрители двигались к выходу.
— Спасибо, что были с нами, — сказал распорядитель. — Не забудьте посмотреть вниз, чтобы узнать, где сражения пройдут сегодня.
Это был намек на потайной шифр отступников, с помощью которого они обменивались сведениями о схватках автоматов и тому подобных занятиях. Сахили с легкостью могла выяснить, куда отправиться с наступлением темноты, но ей не хотелось ждать весь день. Что же делать до вечера?
— Да ладно вам! — прокричала она с центра арены. — Еще раз точно успеем? Кто следующий?
Она осмотрелась, но никто не откликнулся на ее призыв. Другие участники спешно расходились кто куда. Арена уже почти опустела. «Трусы», — пробормотала Сахили себе под нос.
Она чувствовала себя еще более раздраженной, чем в начале вечера. Впервые хорошая схватка автоматов не помогла ей прочистить голову. Разозленная Сахили устремилась к ближайшему выходу.
Территорию Ярмарки быстро заполнял народ. Должно быть, ворота уже открылись. Сахили была не в настроении пробираться через толпу. Она вообще была не в настроении и все, чего хотела, — это снова подраться. Может, у Гонти для нее найдутся противники? Свернув с оживленной главной аллеи, она окольными путями пошла к воротам.
Она поступила правильно. Ведь так? Переносчик материи был слишком опасен. Верно?
«Верно, — сказала она сама себе. — Так и есть».
— Это она, — донесся тоненький голосок слева.
Сахили одновременно съежилась и пригнулась. Она очень хорошо знала, что означают эти восторженные нотки, и что случится, если не принять меры. Быстрый разворот, и вот она уже шла в другую сторону. Но сделав всего пару шагов, она наткнулась на заграждение.
— Сюда! — раздался тот же голос, заглушающий шум толпы.
Сахили повернулась, но увидела новое заграждение. Свернув за угол, она выругалась. Заграждения были везде.
— Извините! Извините! — кто-то дотронулся до ее плеча. Сахили глубоко вздохнула и попыталась придать своему лицу выражение, которое можно было хотя бы принять за мирное. Она повернулась.
— Да?
Молодая женщина-гном, одетая в синюю юбку и жилетку, держала за руку совсем юную девочку в круглых очках.
— Дочка утверждает, что вы — Сахили, — сказала гном постарше.
— Сахили Рей, знаменитая изобретательница, гениальная работница по металлу и самый знаменитый светоч технической мысли своего времени, — на одном дыхании выпалила девочка.
Мать зарделась.
— Мы сначала должна выяснить, она ли это.
— Она! — с сияющим лицом девочка вытащила блокнот для автографов с Ярмарки Изобретателей и показала на портрет Сахили. «Больше всего Сахили известна непревзойденным талантом создать копию любого живого существа или механизма», — зачитала она из сопроводительного текста.
— По-моему, это так здорово! — девочка-гном смотрела на Сахили с таким обожанием, что глаза у нее, казалось, того и гляди вылезут из орбит. — Когда-нибудь я тоже стану изобретательницей, как вы!
Безуспешно пытавшаяся унять дочку женщина наконец сдалась.
— Извините, — сказала она. — Просто Заре здесь очень нравится. Несколько месяцев она только и говорила, что о Ярмарке. Вас не слишком затруднит оставить для нее автограф?
Девочка-гном протянула ей блокнот, открытый на странице с портретом Сахили. Та вздохнула. Отказаться было решительно невозможно, и изобретательница достала перо.
— Распишитесь у своей цитаты, — попросила будущая изобретательница. — Она у меня — самая любимая.
Пробежав глазами по странице, Сахили обнаружила цитату и начала писать свое имя. Но на середине она остановилась, когда поняла, что за слова были в блокноте.
«Бывают времена, когда требуются жесткие правила и ограничения, но наша эпоха изобретений — не такое время. Мы должны двигаться вперед, не зная страха. Должны творить, не замечая границ. Наш долг — долг изобретателей — создать самые невероятные шедевры, помочь друг другу достичь недостижимого, изменить мир».
Прямо в лицо. Куда уж яснее...
— Что-то не так? — спросила девочка.
— О... — Сахили моргнула. На мгновение она забыла, где находится. — Извини. Просто я... в общем, держи.
Она вернула девочке блокнот с автографом.
— Спасибо! — лицо девочки-гнома засияло от счастья. — Большое спасибо!
Но Сахили ее уже не слышала. Ноги сами несли ее к цели, и изобретательница точно знала, куда направляется. Оставалось только надеяться, что она не опоздает.
Сахили еще ни разу не приходилось видеть строение, которое казалось несчастным. Но именно так выглядел изыскариум. Локатор словно печально поник, и вся жучиная голова беспомощно опустилась на передние ноги. Изобретательница поднялась по лестнице, набираясь смелости, чтобы постучаться в дверь. Она еще раз подумала, что именно и как ей сказать. Извиняться у нее выходило не очень, да и она еще не была уверена, что должна извиняться. Однако что-то сказать было необходимо — сказать и сделать, пока не стало слишком поздно. Сахили постучалась.
За дверью послышались чьи-то шаги. Потом она отворилась, и Сахили увидела синее лицо Митула.
— Митул! Я должна поговорить с Ра... — и в этот момент дверь перед ее лицом захлопнулась.
— Ладно, — сердито взглянула на дверь Сахили. — Это было честно.
Она поправила одежду. Сжимая зубы и борясь с желанием развернуться и уйти прочь, изобретательница постучалась еще раз.
— Честно, но очень по-детски, — последние слова она произнесла громко, стуча изо всех сил. — Хватит уже. Впустите меня! Я не собираюсь стоять здесь до скончания веков!
Снова шаги. На этот раз дверь открыла Рашми. Эльфийка выглядела еще хуже, чем раньше. Глаза были красными и опухшими, на лице и руках — разводы от грязи и пота. Последние остатки обиды Сахили испарились без следа. Она не могла смотреть на подругу в таком состоянии. Ей захотелось обнять ее, успокоить, но она сдержалась. Сначала надо было кое-что сказать.
— Я хочу объяснить тебе, почему не помогла.
Рашми отвернулась, не желая встречаться с ней взглядом. — Я была напугана. Сбита с толку. То, что ты делаешь, опасно, и...
— Это я уже слышала, Сахили, — Рашми выпрямилась. — Если ты пришла читать мне нотации, то уходи.
Эльфийка попыталась закрыть дверь, но Сахили шагнула вперед и остановила ее.
— Дай мне закончить, — она встала в дверной проем.
— Да, это опасно. Но, — продолжила она, и глаза у Рашми практически вылезли на лоб, — это еще и увлекательно. Это чертовски захватывающе! Это дает нам шанс изменить мир... к лучшему.
Рашми больше не тянула дверь.
— Если кто и может добиться прорыва в эфирологии, то это будешь ты. И я хочу быть рядом, чтобы это увидеть. Хочу помочь.
Сахили достала идеальный тросик, сплетенный из самого прочного металла, что она только могла призвать.
— Это тебе, — сказала она. — И Падима обещала, что примет тебя и твой прибор, если он заработает.
Рашми пораженно глядела на нее, а потом перевела взгляд на тросик.
— Ну? Чего же ты ждешь? — спросила Сахили. — Разве тебе не нужно провести испытание?
Рашми позвала Митула, и вместе они починили золотое кольцо, словно два врача, оперирующих главного пациента в своей жизни. Из угла мастерской Сахили безмолвно наблюдала, как Рашми благоговейно переносит вазу на стол в середине комнаты и устанавливает в центр кольца.
Митул кивнул.
— Опытный образец номер один готов, — сказал он.
Рашми щелкнула филигранным переключателем, и кольцо-переносчик ожило. Сахили напряглась, затаив дыхание. Она не могла на это смотреть, но и отвернуться было немыслимо. Так что она следила за происходящим краем глаза.
— Время начала зафиксировано, — сказал Митул. — Изначальные показатели эфира сняты.
Кольцо взлетело со стола, и ваза мигнула и исчезла.
Через мгновение она появилась в другой части комнаты.
Сахили смотрела на это, от удивления раскрыв рот. Ее подруга совершила невозможное. Она собрала устройство, перемещающее объекты через пространство. Сахили оставалось только надеяться, что она сама поступила правильно.
Они поднимались на верхний этаж дома для судей, и Рашми смотрела на город через стеклянную стенку подъемной платформы. Солнце уходило за крыши Гирапура, и шумный день затихал, уступая место спокойному вечеру. Тонкая извилистая струйка эфира текла мимо спиралями поднимавшихся к небу куполов высоких домов. Низко летящий журавль коснулся лапами блестящей воды канала внизу. Город укладывался спать, и Рашми почувствовала спокойствие, какого не чувствовала уже давно. С собой у нее было золотое кольцо переносчика. Казалось невероятным, что вся эта история заканчивается здесь, на приватной аудиенции с Просветленной Хранительницей Падимой. Иногда узоры Великого Канала не под силу было понять даже Рашми. Она столько времени посвятила изучению эфира, столько сил потратила, пытаясь раскрыть тайну его влияния на жизнь, и все равно больше всего ценила именно такие моменты — моменты, когда жизнь преподносила ей сюрпризы, а окружающие заставляли потерять дар речи от удивления.
— Как тебе это удалось? — спросила она Сахили. — Как ты умудрилась получить согласие Падимы?
Двери подъемника еле слышно распахнулись, а на лице Сахили заиграла хитрая улыбка.
— Место в первом ряду на подпольном поединке механиков в следующем месяце.
Выходящая из подъемника Рашми споткнулась и чуть не свалилась.
— Консул Падима? Консул Падима ходит на поединки?
— Само собой, — засмеялась Сахили. — Просветишь нашу подругу, Митул?
— Немногим об этом известно, — сказал Митул. — От ведалкенов такого мало кто ожидает, но при необходимости мы можем двигаться крайне быстро. Полезное качество для любого дуэлянта.
— Ты хочешь сказать, что Падима участвовала в подпольных боях проворных кузнецов? — пораженно уточнила Рашми.
— В свое время она была непобедимой, — подтвердила Сахили. — Думаю, она и сейчас способна стать королевой вечера.
— А... а ты тоже сражаешься в поединках? — спросила Рашми Митула.
— Я... хм, ну, знаешь ли... я слегка интересуюсь этой темой, — Митул вдруг обратил крайне пристальное внимание на двери, расступившиеся и впустившие их в небольшую приемную. Он спешно проследовал внутрь.
Рашми посмотрела на коллегу в новом свете. Выглядел он довольно хрупким, и оставалось только гадать, как его искусство геометрических вычислений могло помочь в напряженной боевой обстановке. Видимо, дневной предел сюрпризов был исчерпан еще не полностью.
— Изобретатели Рашми и Митул — к почтенной судье Падиме, — объявила Сахили крайне серьезному чиновнику Консульства, сидящему за высоким столом.
— Одну минуточку, — чиновник скрылся за раздвижной дверью, а троица осталась ждать в приемной.
Сахили повернулась к Рашми и взглянула в ее большие искренние глаза.
— Я бы пожелала тебе удачи, да тебе она ни к чему.
— Твоими стараниями, — Рашми поклоном поблагодарила Сахили. — Спасибо тебе. За все, что ты сделала. Бесконечное спасибо.
Сахили пожала плечами.
— Наверное, я могла справиться и получше. Я... прости меня, — она украдкой взглянула на Рашми из-под ресниц. — Друзья?
— Навсегда! — Рашми заключила Сахили в объятья.
Сахили взяла ее за плечи.
— Вперед! Иди, покажи этой старой дуэлянтке изобретение, которое изменит наш мир.
— Хорошо, — Рашми подхватила переносчик, раздвижная дверь открылась и чиновник вернулся в приемную.
— Консул вас ожидает.
Рашми повернулась к Митулу.
— Готов?
Он кивнул, держа в руках вазу.
— Готов.
Вслед за чиновником они прошли через двери. Коридор привел в небольшую комнатку, где в большом и мягком кресле сидела, откинувшись, Падима. Рашми смотрела на нее — и видела дерзкого механика и дуэлянтку из легенд. Мысль об этом заставила ее улыбнуться.
— Изобретатели Рашми и Митул, консул, — сказал чиновник.
Падима кивнула.
— Добро пожаловать.
— Можете начинать, — чиновник рукой указал на стоящий перед Падимой стол, очевидно, специально предназначенный для таких демонстраций.
Митул подошел к столу и поставил на него вазу, аккуратно разместив ее в самом центре. Он сделал шаг назад, и к столу подошла Рашми. Она подняла кольцо переносчика, надела его на вазу и положила на стол. Не чувствуя в себе пока готовности начать, она глубоко вздохнула и вгляделась в Великий Канал. Сперва она подумала, что он исчез, но потом поняла, что стоит прямо в нем, в его потоке света. Это был момент, к которому она так долго шла. Осознав это, она поняла, что не знает, что будет дальше. Но одно она понимала ясно: пути назад уже нет. Когда они покажут Падиме свою работу, мир уже не будет прежним. Быть может, этого было достаточно. Рашми сделала шаг назад и взглянула на судью-ведалкена.
Падима уперлась подбородком в сложенные кончики пальцев.
— Что ж, изобретательница Рашми. Удиви меня.
Сюжет выпуска «Каладеш»
Описание planeswalker-а: Сахили Рей
Описание мира: Каладеш